События глазами очевидцев
Шрифт:
Василь, сначала ещё продолжая больше думать о раскладушке, не воспринимал речь генерал-полковника, до невозможности сонными глазами озирая то Макашова, то Женю, то третьего. Но потом сон вмиг слетел с него.
– Он же мне не верит... Мне не верят!..
– с ужасом подумал он. Ища поддержки, он впился взглядом в Женю. Тот, конечно, поддерживал его, но эта несвязная речь, похожая больше на детский лепет, чем на рапорт боевого офицера, смутила Евгения, и он сидел сконфуженный так же, как и Василий. Василь весь напрягся, съежился и
– Я вам пишу рекомендательное письмо к сотнику Морозову, - продолжал Макашов. Пойдете к нему заместителем по тылу, то есть кошевым атаманом. Помогайте ему решать вопросы с обувью и шинелями для его сотни: дело к зиме, а люди по-летнему одеты. В общем, поработаете там, а после мы вам подыщем штатную единицу здесь.
Он написал довольно большое письмо сотнику Морозову и отдал его Василию, продолжая рассказывать еще что-то. Но тот уже его не слушал: ком обиды подступил у него к горлу.
– Они мне не верят, не верят, - звенело у него в голове. Не дослушав, что ему говорят, он встал и вышел из кабинета.
Перед дверями стояло несколько человек на прием к генералу, среди них - сотник Морозов. Он заулыбался Василию, как старому знакомому, и протянул руку. Поздоровавшись, тот спросил у сотника:
– Витя, тебе кошевой атаман нужен?
– С оружием? Нужен, - ответил он.
– А если без оружия?
– Без оружия у меня подметал и так хватает, так что - нет, - дружелюбно сказал тот.
Василий еще раз пожал ему руку. В это время вышел Женя, начал его утешать:
– Ну, ничего, раздобудем оружие в достатке - я тебя опять к себе заберу. А ты сам подумай: кому отдать автомат, если их не хватает? Тебе, или военному человеку?
Василий некоторое время стоял молча, потом сказал:
– Нет, Женя, с меня достаточно, я приехал сюда сам, меня никто не звал, и сам уеду, если я здесь оказался не нужен.
– Да брось ты, я все равно докажу Макашову, и ты перейдешь к нам, - продолжал Женя.
– Нет, я рад, что, когда был нужен, был там, где нужен. Гроза миновала стороной, сам знаешь, и теперь лишних отсеивают. Может, правильно. Мне все равно звезды ни к чему, так что нечего путаться под ногами.
Хватит с меня этих дворцовых интриг. Передай письмо назад Альберту Михайловичу, а тебя попрошу: выдай мне памятную справку, как и всем выдают, участвовавшим в охране Дома Советов, а то внуки не поверят, что с тобой, будущим адмиралом, запросто за руку здоровался.
Женя с сожалением посмотрел на него, но, поняв, что дальнейший разговор беспредметен, ничего не сказал. Они обменялись рукопожатиями, и он ушел.
Через некоторое время Салават принес Василию справку. Тот долго рассматривал документ со штампом
Все вышло как-то нелепо. Да еще и не все ясно впереди. Может, им всем только, кажется, что пришла победа. А вдруг все будет по худшему сценарию.
История показала не раз, что “горилла”, вкусившая власть, цепляется за нее всеми лапами, как на краю могилы. Вдруг люди Ельцина пойдут ва-банк? Тогда каждый боец будет на счету. А генерал, наверное, и сам понял, что поторопился с выводами.
Он решил подождать с ним встречи в коридоре. Прошло около часа, генерал вышел из дверей в сопровождении Бороды, Василий встал во весь рост, приветствуя его.
Альберт Михайлович посмотрел в его сторону и направился к выходу. Тот решил ждать его обратного возвращения.
Чтобы не заснуть, ходил взад и вперед. Но сон одолевал его и в стоячем положении. Иногда он присаживался на скамейку и отрубался на 2-3 минуты, потом опять вставал. Время шло.
Он продолжал бодрствовать, и только к обеду Макашов зашел в коридор с лестничной площадки. Василий опять встал во весь рост, приветствуя генерала. Тот приостановился, посмотрел на него и... зашел в дверь.
– Значит, все, другого быть не может, - подумал он и направился на выход. Спускаясь вниз, увидел старого знакомого, того с бородкой, который в первый день встретил их.
Он с какими-то двумя мальчишками снимал с мраморных ступенек ковровые дорожки, одновременно оправдываясь перед молодой женщиной, кричавшей, что это незаконно, и она будет жаловаться.
Василий поздоровался с ним, спросил, что за проблемы они решают. Тот ответил, что в убежище ГО люди спят на бетонном полу. Вот решили использовать дорожки, а их не дают.
Вася засмеялся над его проблемами, потом вспомнил, что и на самом деле сегодня утром видел спящих прямо на бетоне. Понял, что смех не к месту, и сказал, немного подумав:
– А меня Макашов выгнал.
– Как выгнал?
– недоуменно спросил тот.
– Да так, пнул ногой, как шелудивого пса и сказал, что не нужен, - ответил он.
Тот удивленно посмотрел на него своими близорукими глазами, потом, спохватившись, начал уговаривать:
– Ну, не огорчайся, иди ко мне: работы на всех хватит.
Василий сначала заколебался, стал спрашивать его, чем может быть полезен. Он не мог пообещать что-то конкретное, и тот уже без колебаний сказал:
– Да нет, спасибо, уже решено. Уходя, надо уходить! Да и не для меня это - заносить кому-то хвосты.
Он постоял, наблюдая за его работой, и пошел вниз. Вышел на улицу.
Прошел мимо постов мальчишек, стоящих на баррикадах у моста, и направился в сторону высотного здания гостиницы, туда, где стоял, с мегафоном вместо пушки, броневик, из которого, в очередность с музыкой, неслись призывы к защитникам покинуть Белый дом.