Сочинения русского периода. Стихи. Переводы. Переписка. Том 2

Гомолицкий Лев Николаевич

1-3 III. 1918 г. г. Острог 

Примечания составителей

ПРИЛОЖЕНИЕ. Печатается по экземпляру книги «Стихотворения Льва Николаевича Гомолицкого. 1916-1918. Книга первая» (Острог: Типография Ц. Шейнерберг, 1918), хранящемуся в Краеведческом музее г. Острога (Краєзнавчий музей. шифр: кн-4007 VI-к-650).

 СТИХОТВОРНЫЕ ПЕРЕВОДЫ

 1 [145]

Единорог*

Тема – «Поэт», девиз – «Единорог»

Однорогий царственный зверь, Я пробегаю сквозь чащи – Уснувшие части – В волшебное царство мое, Чтобы лечь на груди Девы, которую вижу В водоеме кровавом Видений... Сквозь века к ней стремленье мое... Но напрасно – В безднах глаз моих черных Не отразился еще никогда Ее

образ живой.... Я певец, я пастух – Фракийских диких ущелий, Обращенный в форму химеры Заклятьем поэзии бога, Напрасно бегу сквозь века В тоски неизведанный рай... Знак власти – мой рог... Когда раздраженным копытом Гребу я хвойную почву лесов, Ударяю о выступ скалы, – Отвечает мне сердце земли, Глухо в недрах биясь... Заслышав мой голос, смол- кают испуганно твари, – Слушают стоны мои из фан- тастических рощ, В изумрудах которых мечты мои пребывают, Мечты мои – лица заклятые в глубях сапфирных озер... Меня же из смертных не ви- дел Никто – никогда – нигде... Иногда по рощам внезапно Начинает погоню за мною Диана, Нагая, упругая, дерзкая... И, уськая свору собак, Угрожает мне луком сереб- ряным... Я в бешеном бегстве, как в вихре, Метких стрел избегаю И, ускользая от своры в глу- хое молчанье, В чащах скрываюсь глухих... Иногда святой Губерт Из скита лесного выходит, Как бы встречая меня, И костлявой рукой меня ма- нит... Но тогда – внезапно – яв- ляется Демон, на роге моем пови- сает, Кривляясь и смехом Брызжа в лицо его... И святой, ограждаясь кре- стом, Прячется в черном дупле... Напрасно гордый рог Возвышается над моей голо- вою... Напрасно шерсть золотая Искрится в солнечных бли- ках... Во вражде с сыновьями не- бесными И сыновьями земными, Одинокий блуждая в земных бездорожьях, Мглу развеваю в зареве лун- ном, Ранней зарей подымаюсь с пожарищ лесных И до поздней зари Под дугой семицветной Радуги Фебовой тайной тропой – Дорогой невидимой Я пробегаю страной Меланхолии вечной. .................................................

145

«Единорог». Тема – “Поэт”, девиз – “Единорог”. Пер. Л.Г. –Молва, 1933, № 91, 21 апреля, стр. 4. «На волнах эфира».

Польское стихотворение было прислано на конкурс радио, победитель которого должен был быть выбран радиослушателями. Решение жюри было объявлено в эфире позже, 3 мая – см: «Zako'nczenie konkursu poetyckiego», Radio, 1933, nr 20, 14.05, s. 8-9. Первую премию получил Арнольд Вильнер из Ченстохова (друг Соломона Барта, кстати, посещавший «Таверну поэтов» в начале 1920-х годов). Стихотворение «Единорог», облюбованное Гомолицким, было сочтено слишком сложным для восприятия и удостоилось просто почетной награды. Написал его Юзеф Анджей Теслар (1889-1961) – поэт, переводчик с польского на французский, живший с 1922 в Париже, где преподавал польский язык и занимался разбором архивов польской эмиграции XIX века.

* Русский перевод одного из стихотворений, присланных на конкурс «Польского Радио» и одобренных жюри конкурса. Стихотворение это в числе других отдано на суд радиослушателям.

2 [146]

Елизавета Шемплинская 

Сантиментальное

Со скулящим русским романсом пришел бродяга пьяный... Под окнами плачет на скрипке, кривится спиною рваной. Захлестнул сердце тоскою, огромною тоскою – недугом, Через форточку медь в бумажках бросает ему прислуга. Руки прижали к сердцу, на бледных лицах улыбки. Воет, хрипит бродяга, визжит, обезумев, скрипка. О, шумная пьяная песня! жестокое, грозное пенье... О, пьяный певец! закачался, упал на снег на колени, Вскинул руки со скрипкой, возносит к форточкам, к небу – Оборвалась пьяная песня голодным клекотом: хлеба! Захлопнулись форточки в окнах, снег с карнизов слетает... Но по черной лестнице сверху одна служанка сбегает. Несет рукою черствой в награду за пьяную скрипку Молока и душистого хлеба и простого сердца улыбку.

146

Молва, 1933, № 172, 30 июля, стр. 3. Приложение к статье: Л. Гомолицкий, «Вещи, звери и люди». 

3 [147]

Владимир Слободник 

Гетто

Это было давно, дал"eко, это часто во сне повторялось: у двери жестяника бляха в тупике над козой качалась. Над стеною еврей юродивый исходил песней убогой и выли собаки на месяц, всходящий над синагогой. ...................... Дед мой качался, качался над зажелкшей от мудрости Мишной, как страшные бабочки, свечи пылали зловеще неслышно. Не помню бабушки, только ее руки иссохшие помню, золотые бряцавшие серьги и виденье – парик огромный. Там никто не знал, что значит Польша, райской горящая печью, не знал я тогда, что будет моя речь польскою речью. Не знал я тогда, что Польшу возлюблю – ее липы и камни и что все мне будет далеким, только Польша будет близка мне. Горько кричал в колыбели, испуган ночью и снами – казались мне тени на стенах бородатых пророков тенями. Казалось мне – за рамой в венце голубом созвездий темнеет грозный косматый Адонай – гневный Бог возмездья. И мечтал я, мечтал о чем-то голубином, чистом, как Висла, что как неба в июне вишневость над землей Мазовецкой провисло. А в окно врывалось гетто, врывалось черной луною, и, подобные темным подвалам, замыкались сны надо мною.

147

Включено в статью: Л.Н. Гомолицкий, «Владимир Слободник», Меч. Еженедельник, 1934, № 6, 10 июня, стр. 8-10.

Адам Мицкевич 

КРЫМСКИЕ СОНЕТЫ

В переводе Л.Н.Гомолицкого

с предисловием и примечаниями переводчика

Варшава 1942 

ПРЕДИСЛОВИЕ

КРЫМСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ И СОНЕТЫ

Под сенью гор Тавриды отдаленной

Певец Литвы в размер его стесненный

Свои мечты мгновенно заключал.

«Сонет». А. Пушкин 

1

Дорога в Россию

 В конце октября по старому стилю 1824 года кандидаты философии виленского университета Адам Мицкевич и Ян Соболевский получили подорожную в Петербург. Прогонных денег на две лошади полагалось сто тридцать рублей и восемь копеек. 8 лет спустя эта вынужденная «дорога в Россию» послужила Мицкевичу поводом к знаменитому памфлету в «ретираде» III-й дрезденской части «Дядов». Но в то время Мицкевичем еще владели неопределившиеся настроения. Это был двадцатишестилетний Мицкевич (родившись 24 декабря 1798 г., он был на полгода старше Пушкина), едва выпущенный из университетских стен магистр философии, учитель ковенской школы, начинающий поэт, автор двух томов стихотворений, напечатанных в Вильне. 23 декабря 1823 года он был арестован по делу «филаретов», пять месяцев с лишним просидел в виленской тюрьме, был освобожден и выслан в Петербург.

 В Петербург Мицкевич приехал на следующий день после наводнения, описанного Пушкиным в Медном Всаднике. Тут он быстро сошелся с первыми своими русскими друзьями, будущими декабристами, Бестужевым и Рылеевым. Когда «филаретам» было предложено высочайшим повелением выбрать себе место в провинции для определения на государственную службу, Мицкевич объявил о своем желании служить при Ришельевском лицее в Одессе. В Одессу он ехал с рекомендательными письмами Рылеева и Бестужева к Туманскому. Письма эти, впрочем, не сыграли заметной роли в жизни Мицкевича. Личные отношения его в Одессе сложились не так, как он предполагал. Не суждено ему было также и служить в Ришельевском лицее. На всё это были свои особые причины.

 Впоследствии, вспоминая в письмах к друзьям об одесском времени (в Одессу Мицкевич приехал 17 января 1825 года, полгода спустя после бурного пребывания там Пушкина), он писал: в Одессе «я жил как паша»; «в Одессе жизнь велась ориентальная, а попросту говоря, бездельная» (письма к Зану и Лелевелю из Москвы 1826–7 гг.). В письме же из Одессы Одыньцу читаем: «…тут в Одессе за апельцин платится сейчас три наши гроша; изюма, фиг, миндаля, фиников без меры и за бесценок. Слышно, что волошскими орехами улицы мостить будут. От варенья запах на милю слышен вокруг города, вода же так здорова, что у меня от нее зубы отрастать начинают. Каково же должно быть купанье».

 Были, однако, и оборотные стороны тогдашней одесской идиллии. О них мы знаем по биографии Пушкина и из самих уст его:

В году недель пять-шесть Одесса По воле бурного Зевеса Потоплена, запружена, В густой грязи погружена. Все домы на аршин загрязнут, Лишь на ходулях пешеход По улице дерзает вброд и т. д.

 Одесса тогда была, можно сказать, ровесницей Мицкевича, насчитывая, как и он, едва четверть века. Общество в ней пестрело «разнообразностью живой». «Француз, испанец, армянин», разбогатевший на продаже зерна негоциант, польский магнат из Подолии, помещик с Украины, приехавшие сюда тоже поторговать, аристократ-чиновник – всё это свободно встречалось из выгод и просто со скуки. Сему способствовали свободные нравы далекой от столичного света новорожденной одесской глуши.

 Ришельевский французский лицей был основан в 1817 г. Он помещался в новом большом здании с ложноклассическим портиком из коринфских колонн, которым так и не суждено было гостеприимно принять под свою сень Мицкевича. Попечителем лицея был генерал Витт. Этот человек, сыгравший двусмысленную роль в жизни поэта, и дал направление его жизни в Одессе. Не утруждая Мицкевича занятиями (по причинам, которые станут ясны позднее), он принял в нем неожиданно живейшее участие. Витт определил и круг знакомства Мицкевича. Он ввел его в салон одесской красавицы польки графини Каролины Собаньской. В салоне ее появлялся и Пушкин еще во время своих первых наездов в Одессу из Кишинева. Стихотворение «Что в имени тебе моем», говорят, посвящено Собаньской.