Сочинения в 2 т. Том 2
Шрифт:
— Нужно искать бухту. Пока не поздно.
— Есть, — тотчас откликнулся шкипер и бросился к столу. Он склонился над картой и потом обернулся к рулевому.
— Право руля.
Тот повторил команду и быстро завращал штурвал.
Судно теперь шло к берегу, лежавшему на расстоянии десяти миль. Человек в матросской форме некоторое время следил за разворотом шхуны, потом он сказал негромко:
— В бухте нас может застать патруль. Значит — обыск. Нужно спрятать оружие и… отпустить пленного рыбака.
Шкипер
— Отпустить?
— Да, — сказал матрос. Он снял карту со стола. — Сожгите эту карту. На ней отмечен наш путь.
— Слушаюсь, капитан, — сказал шкипер, наклонив голову. — Но пленный…
Человек в костюме матроса вздернул сухое скуластое лицо.
— Приведите его сюда…
— Я хочу сказать, капитан, — пробормотал шкипер, — что отпустить рыбака — это вдвойне опасно.
Капитан в одежде матроса коротко улыбнулся. У него были крупные никелевые зубы. Они блеснули холодно, как лед.
— Благодарю вас, шкипер, — сказал он. — Я сам решаю такие вопросы.
Снова отдав честь, шкипер вышел из рубки. Отсюда, сверху, было видно, как прошел он вдоль палубы и склонился над люком трюма. Через две-три минуты на палубе появился невысокий, плечистый человек. Покачиваясь, он поднялся вслед за шкипером на мостик. Это был мужчина лет пятидесяти, обветренный, крепкий, хотя совершенно седой. Одет он был в брезентовую рыбачью робу, в морской фуражке с длинным плоским козырьком, в высоких сапогах. Он пошатнулся на пороге, но удержался за косяк двери.
— Надеюсь, переговоры кончены? — медленно проговорил он, вглядываясь в капитана. — Теперь ты, надеюсь, отпустишь меня?
По-видимому, он не мог рассмотреть лицо капитана. Только никелевые зубы светились из полутемного угла рубки.
— Я обещал вам, Сергеев, что убью вас, — сказал капитан, не выходя из угла. Он хорошо говорил по-русски, лишь едва заметно подчеркивая букву «р». — Да, убью, если вы не расскажете, что строится в бухте Лесной.
Рыбак поднял кулаки.
— Я пригрел вас, бродяги. Я не знал, что вы просто бандиты.
— Его нельзя отпускать, — заметил шкипер. — Он принесет вам вред.
— Вы отпустите меня, сволочи, — сказал рыбак с неожиданным спокойствием. — Вы не имеете права. Это наше море, подлецы.
Капитан отбросил полу бушлата и вытащил из-за пояса кольт.
Рулевой заметил это и еще ниже склонился над компасом. Но рыбак засмеялся.
— Этой штукой ты не раз уже меня пугал.
— Вы многое теряете, Сергеев, — сказал капитан печально. — Вы могли бы уехать с нами на юг. У нас хорошо на островах. Вы получили бы работу. Нам нужны волевые люди. Вы — волевой человек.
Рыбак опять схватился за косяк двери.
— Так вот зачем вы украли меня?..
— Капитан честен, — сказал шкипер, отходя к окну. — Он отпускает вас на
Они молчали с минуту. Ветер свистел над рубкой. Глухая волна била в борта.
— Все равно вы подлецы, — сказал Сергеев. — Все равно. — Но капитан поднял руку. Он спрятал кольт.
— Ваши вещи в кубрике. Пойдите соберите их. Берег уже недалеко.
Рыбак повернулся и вышел на трап. Этот узкий трап вел на палубу.
Он проходил у самого борта.
— Одну минутку! — крикнул капитан, едва рыбак сошел на несколько ступенек.
Он остановился в полоборота к двери. Здесь было светлее, чем в рубке. И капитану, перешагнувшему через порог, было отчетливо видно лицо Сергеева, открытый взгляд его серых глаз, седая прядь волос, выбившаяся из-под фуражки. Он не отшатнулся, не бросился бежать, когда увидел кольт в руке капитана. Четыре пули, выпущенные подряд и в упор, не свалили его. Он стоял покачиваясь на крепких ногах, видя ряд никелевых зубов перед собой, в улыбке блестевших, как лед.
— Подлец, — сказала он громко и яростно, — подлый бандит…
Пятая пуля попала ему в висок. Рыбак откинулся на низкие перила трапа и медленно сдвинулся на фальшборт. Капитан спрятал кольт и сбежал на палубу. Он едва поднял тяжелое, еще теплое тело и перевалил его через борт шхуны. Потом он вернулся в рубку и, коротко взглянув на компас, принял у рулевого штурвал.
— Карта и оружие, — сказал он. — Идите.
Ночь быстро спускалась над морем. Высокие валы вставали и рушились над носом шхуны. Ветер свистел в снастях; густая штормовая поволока закрыла небо.
Тяжело взбираясь на валы, шхуна шла к берегу, к небольшой бухте за кремнистой косой.
В полночь шкипер заметил на горизонте зарево. Узкой полоской оно тянулось на юго-западе, где был берег, и быстро увеличивалось в багровых отблесках огня.
Он доложил капитану. Тот немедленно поднялся наверх и, лишь поднес к глазам бинокль, весело улыбнулся.
— Пожар, — сказал он. — Хорошо. Этот пожар будет для нас маяком.
Через два часа, спасаясь от шторма, шхуна медленно вошла в устье реки и поднялась к поселку Рыбачьему, где на пригорке еще дымился наполовину сгоревший амбар.
Асмолов, пришедший проверить, хорошо ли пришвартован его баркас, первый заметил незнакомое судно вблизи поселка. Он бросился к лодке и, уже отчаливая от берега, крикнул рыбакам, тушившим у амбара огонь:
— Посудина какая-то пришла! Эй, ребята!..
Кажется, его не расслышали, потому что никто не отозвался. Асмолов торопился. Он сам вышел навстречу редким гостям. Шхуна остановилась, загремел якорный канат. И едва Асмолов причалил к борту ее, как проворный матрос, улыбаясь, блестя белыми металлическими зубами, подал ему шторм-трап.