Сочинения в двух томах
Шрифт:
Иные дни, которых не вернешь...
А чижик пел всё так же звонкогласно...
«Да что, дурак, ты горло-то дерешь,
Да замолчи, сверчок, ушам ведь больно!»
Он отошел, сердитый, недовольный.
4 По службе был приятель у него.
Уж двадцать лет они сидели рядом;
Они сидели... Боже мой! Чего
Не делает судьба на свете белом!
Приятели по дням сидели целым,
Друг друга слыша, чувствуя, следя,
Почти в лицо друг другу не глядя.
5 Давно Иван Петрович в службе высох,
Но, может быть (не знаем мы того),
У множества голов сих странных, лысых,
Как кажется, умерших для всего,
Которых мир так жалко обезличил,
Всё есть одно, куда живым ключом
Прорвалась жизнь и с чувством и с умом...
Так узник был, который пауком
Всю жизнь ума и чувства ограничил.
6 — Василий Тихоныч, пойдем гулять.
— Где мне гулять!
— На острова поедем.
— Эх, полно вам.
— Да что же вам лежать
Весь день в берлоге этаким медведем...
Поедемте, наденьте вицмундир.
— Ах, знаете ль, не хочется, ей-богу!
— Ну, полно же, живей, марш-марш в дорогу!
В трактир зайдем пить чай.
— Ну, уж в трактир
Я не пойду. Там, чай, народу много,
И в публику мне страшно выходить.
— Вот то-то, всё сидит да дома тужит!
Что б, например, к обедне вам сходить?
Отец Андрей так трогательно служит!
— Нет, не пойду, Иван Петрович.
— Что ж?
— Так, не могу.
— Уж вы надели брюки?
— Всё не могу.
— Вас, право, не поймешь.
Да ну, скорей мундир да шляпу в руки!
— Меня как будто лихорадка бьет,
— Пройдет!
— Нет, не пройдет; уж разве богу душу
Отдам, тогда пройдет. Так не пройтить.
— Охота вам так страшно говорить,
И всякий смертен.
— Смерти я не трушу.
— Берите шляпу.
— Что мне смерть теперь?
— Да полно, говорят.
— Так околею,
Как пес, какой-нибудь поганый зверь.
Глаз некому закрыть мне, как злодею.
— Ну, ну, пойдем. Ну, запирайте дверь.
7 Чиновники скромненько ваньку взяли
И поплелись рысцой на острова.
«И летом был денек такой едва ли,
Смотрите-ка, ведь будто спит Нева».
Василий Тихоныч хранил молчанье,
Зато Иван Петрович говорил:
«Как пыльно! Уф! Дышать почти нет сил!
Да слезем тут, пройдемте до гулянья.
Смотрите-ка, народу что идет,
Чай, всякие — держитесь за карманы,
Кто их теперь в толпе-то разберет...
Глядите-ка, пристал какой-то пьяный
К купчихе, знать: повязана платком.
Здоровая, ей-ей, кровь с молоком!
Чай, ест за трех! Ишь жирная какая!
Эге, ругнула! Вот люблю, лихая!
Да это что, смотрите-ка сюда:
Здесь прежде будки не было. Когда
Поставили? Спросить бы часового...
Ах, нет, была, да выкрашена снова.
Послушаем шарманки. Ишь какой
Тальянец-мальчик, а уж черномазый.
Чай, сколько он проходит день-деньской!
Как вертится! Ах, дьявол пучеглазый!
Есть нечего в своей земле у них,
И суются куда бы ни попало.
Да. Ну, у нас бы припугнули их.
Вот немец — тоже честный надувало:
Я чай, сигар из браку наберет,
А тут, поди-ка, сунься, так сдерет
За штучку гривенник да пятьалтынник.