Сочинения в двух томах
Шрифт:
Не люблю жизни, печатлеемой смертью, и сама она есть смерть. Конец делам, будь судьей!
Не то орел, что летает, Но то, что легко седает. Не то око, что яснеет, Но то, что не отемнеет [225] .
Вот тебе прямое око, как написано о друге божпем: «Не отемнелп очи его, ни истлели уста его».
Ф а р р а. О Наеман, Наеман! Утешь меня, друг мой!
Н а е м а н. О любезная душа! Околдунил тебя голос сладкий, сиренскпй голос, влекущий лодку твою на камни. Ей! О сих-то камнях голос сей Исапи: «Приблизятся, и сокрушатся, и падут». «Наполнятся дома шумом, и почиют тут сирены». Но не бойся! Господь избавит тебя. Положит тебе в основание камень многоценен, краеуголен. «Тогда спасешься и уразумеешь, где ты был».
225
Это четверостишие из
Ф а р р а. Не удивляйся сему, что околдунен, а скажи мне, где не слышится голос пустынных сих птиц?
Сирен лестный океана! Гласом его обаянна, Бедная душа на пути Всегда желает успутп, Не доплывши брега.
Се исполнилось на мне, что я мальчиком певал.
Наеман. А я тебе взаимно из той же песни воспою:
Распространи бодр ветрила И ума твоего крыла, Плывущи на бурном море. Возведи очеса горе, Да потечешь путь прав.
Ф а р р а. Потолкуй мне, Наеман, что значит сирен? Я слышал, что сирен значит пустынную птицу.
Наеман. Когда не разумеешь, что есть сирен, то не уразумеешь, что есть пустынная птица. Иное разуметь имя, а иное дело разуметь то, что именем означается. Разумеешь имя сие или скажу: звон сей — Христос. Но, дай бог, чтоб ты знал, что сие имя значит.
Ф а р р а. Так потолкуй же мне не имя, но дело.
Наеман. Сирен есть сладкоречивый дурак, влекущий тебя к тому, чтоб ты основал счастие твое на камне том, который не утверждает, но разбивает.
Ф а р р а. Разжуй как молено проще и вкуснее…
Наеман. Столько у вас славных и почтенных любо- мудрцов! Все сии суть сирены. Они-то соблазняют в жизни сей плывущих стариков и молодцов. Взгляни сердечным оком на житейское море. Взгляни на протыкание и падение плывущих и на вопль их. Один возгнездиться хотел на капитале, как Ноева голубица на холме, и под старость сокрушился. Другой на плотоугодии думал создать дом свой и в кончину лет постыдился. Иной основался на камне милости исполииской и был ему протыканием. Ты думаешь, но и ревнуешь сесть па камень плотской юности, плотского безболезппя и плотских очей твоих, и се ожидает тебя претыкание, падение и сокрушение.
Ф а р р а. Брось людские бешенства, а скажи только, что значит пребывание ейренов на море? Зачем на воде?..
Наеман. Затем, что в суете. Не хотят они в гавань и в лоно Авраамово, на матерую и твердую землю со Израилем, но с фараоном. Вот вам благолепная фигура и преподобный образ надежды и обманчивости! Гаванью, или лоном, образуется упование, а морем и водою — лживость всякой плоти. Во Евангелии камень и песок есть то же. На этом мудрый, а на сем домик себе строит муж беспутный. Ковчег и потоп не то же ли? Вода и елисей- ское железо [226] не то же ли? Сорокалетняя пустыня и обетованная земля не то же ли? Что только преходит Израиль — все то море, вода, зыбкость — основание и упование юродивых мужей, как паппсано: «Река текущая — основание их»; «почиют тут сирены»; «возволнуются и почить не смогут; не радоваться нечестивым».
226
См. прим. 8 к «Наркиссу». — 247.
Фарра. Ты уже и много пасказал и завел в любопытство. Так скажи же мне: для чего ипые толкуют, что Исаины сирены [227] суть то пустынные птицы, а возгнезды- ваются в пустом Вавилоне–граде?
Наеман. О младенец с бабьими твоими баснями! Разжуй только зубом мужским сей час по–Самсонову, найдешь в жестком нежное, а в пустом — ппщу. Пустынные птицы — разве то не лжепророки, пустое поющие? Пустой Вавилон — разве то не спрепскпй камень? Не все ли пустое, что суета? II не все ли то вода, что не твердое? Послушай, вот птица! «Ефрем, как голубь безумный, не имеющий сердца». Учеников сих птиц называет Михей дочерьми снреискими и, точно о Самарии, которая таких итнц довольно у себя имела, вопиет: «Сотворит плач, как змшш, и рыдание, как дочерей сиреискпх». К сим-то безумным птицам следующий божий отзыв: «Приступите ко мне, послушайте меня, погубившие сердце, сущие далеко от правды». О сих же птицах нечистых Осна поет вот что: «Как же птицы небесные, свергну я… Горе им, ибо отскочили от меня». Учеников же их называет детьми вод: «Как лев, возревет господь, и ужаснутся дети вод». Дети вод и дочери сиренскпе есть то же. У Исапп называются отнятыми парящих птиц птенцами. Спи ж сирены называются змиями и гадами. «Сотворит плач, как змпин…» «Полижут прах, как змпн…» «Пошлю, как гадов на землю».
227
Исаины сирены (сирины) —
Зачем туда? Затем, чтоб все дни жпзнп своей кушали грязь. Сии-то суть ангелы лютые, псы, злые делатели, облака бездождные, водные, земные, духа не имущие…
Фарра. Полно! Полно! Поговори еще мне о добрых птицах. Я уже и разумею, что, конечно, не худо поет оная птица: «Глас горлицы слышен в земле нашей».
Н а е м а н. Несколько тебе благовествующпх птиц выпущу из ковчега. Взгляни! «Кто они, которые, как облака, летят и, как голуби с птенцами, ко мне?» Как темпа и топка вода во облаках воздушных, так вода глубока — совет в сердце мужей сих и их птепцов. И как голубииы очи выше волнования сиренских вод, так сердце их выше всей тлени поднялось. Взгляни еще на горний хор птиц прозорливых: «Поднял вас, как на крыльях орлпх, и привел вас к себе». «Где же труп, там соберутся орлы». Не орел ли то: «Ангел господен восхитит Филиппа»? Не орел ли то: «Не обретется Енох в живых»? Не орел ли то: «Взят был Илня вихрем»? Вот орел парит: «Знаю человека, прошедшего небеса». Вот орел: «Берет Аввакума ангел господен за верх его». Вот орел: «Вознесу тебя, господи, ибо поднял меня ты». Взгляни же на сего любезного орла: «Видел я славу его…» Куда-то они летят? Ах, превзошли они труп и тлень. Устремили взор на того: «Возьмется от земли жизнь его». «Взовьется великолепие его превыше небес». Ах! Взглянп сюда!.. Не се лп та благо- вестница с масличного веткою пз Ноевого ковчега, мир нам приносящая, летит? И, летя, вот что, кажется, поет: — Дерзайте! Да не смущается сердце ваше потопом вод епрснских! Я вижу холм незыблемый, верхи гор, из- под потопных волн выиикающпх, провижу весьма издалека землю и гавань. Веруйте в бога: там почием. «Кто даст мне крылья?» «Очи ваши узрят землю издалека». А мне любезная и горлица спя. Летит вверх, поющи: «Воспою ныне возлюбленному песнь». О Фарра! Фарра! Чувствуешь ли вкус в пророчиих музах? А иначе беги и прнло- жися к галатам.
Фарра. Веришь ли, что для меня приятнее пение с и ре не кое?
Наеман. Ей, друже, верю, что больше елея пмеет во умащении своем льстец, нежели в наказании своем отец, и что ложная позолотка есть блистательнее паче самого злата, п что Иродова плясавица гораздо красивее, нежели Захарпина Елпсавет [228] . Но помни притчи: «Не славна изба углами, славна пирогами», «Не красна челобптна слогом, но законом». В самом сладчайшем яде внутренний вред уничтожает сладость. Предревняя есть притча спя: 'Атт/. о; 6 aotio; тг^ 'а/л^Е»*; — «У истины простая речь».
228
Согласно Библии. Елисавета. жена священника Захарии. будучи уже в преклонном возрасте, родила сына Иоанна (пророка Иоанна Крестителя) (Новый завет. Евангелие от Луки. гл. 1). — 249.
Инако поют в костеле, и инако на маскараде. Смешон, кто ищет красных слов в том, кого спрашивает о дороге, и кто лакирует чистое золото. На что пророчиим песням блудословне? Пусть покрывается им сиренская ложь! А то, что онп поют во фигурах, фигуры суть мешочки на золото п шелуха для зерна божнего. Сие-то есть иносказание и истинная она -ычр^, снречь творение, положить в плотскую пустошь злато божпе и сделать духом из плоти, авось либо-кто догадлив найдет в коробочке прекрасного отроча еврейского, взятого выше вод сирепских человека. «Творят ангелы своп духи (духами)». Вот истинные пииты, снречь творцы п пророки, и сих-то писания любил читать возлюбленный Давид: «В творениях руку твою изучал».
Фарра. Однак мне приятны и ковчеговы птички. Мудрепько поют. Выпустп еще хоть одну.
Михаил. Я тебе выпущу, обратись сюда, Фарра! Возведи очи. «Как ласточка, так возопию, и как голубь, так поучуся».
Ф а р р а. Какой вздор? Громкпе ласточки в каких странах родятся? А у нас опп то же, что сверчки. Голубь глупее курпцы, как может любомудрствовать? Видишь лп, сколь строптивые музы пророческие? Вот каких птиц насобрал в свой ковчег Ной! А мои сирены нежно, сладко, ясно, громко и самыми преславнымп модными словечками воспевают. Самые морские волны, кажется, что от их пения поднимаются и пляшут, будто от Орфеевой псалтыри [229] , и нет столь глупого скота и зверя, даже и самого нечувственного пня н холма, чтоб их не разумел, чтоб не скакал и с воскликновением не восплескал в ладони, и не дивно, что Вселенную влекут за собою.
229
Орфеева псалтырь — для Сковороды характерно такое слияние мифологии и Библии. Орфей — мифический певец Древней Греции, музыка его заставляла склоняться деревья, камни — сдвигаться, укрощала диких зверей. — 250.