Сочинения в трех книгах. Книга первая. Повести
Шрифт:
– Ага, не сложилось. Погнался за длинным рублем. Обещали золотые горы и как всегда надурили, – снова расплылся в улыбке байкер.
– Чего, прикупа не знал, что ли? Надурили? – Константиныч для удобства разглядывания гостя движением морщин сдвинул очки вниз от переносицы.
– Ага! Поселить обещали в гостинице, а согнали всех в общагу. В комнате по десять человек. Платили в три раза меньше, чем обещали. На фига мне такой козе баян. Столько и здесь заработаю запросто. И в своей квартире жить
– Это всегда так бывает. Реклама – двигатель прогресса. А я тебе говорил: «Не дергайся, не суетись», – подытожил Константиныч, выдержал паузу и продолжил: – Да все вы не слышите, чего вам говорят. Не слышите. Только себя и слышите, пока жареный петух не клюнет. Глаза мои не видали б всего этого. Чего теперь делать-то думаешь?
– А к себе возьмете? – вставил давно придуманное предложение длинный.
– К себе? А пил зачем? А суетился? Тьфу! – Константиныч в сердцах махнул рукой, вздохнул, покачал головой и снова замолчал.
Константину Константиновичу по виду было, пожалуй, за шестьдесят. Понятно, что работничков он видывал сотни, если не тысячи, и давным-давно знал, как и с кем разговаривать. Вторая пауза затянулась еще дольше первой, и пока длилась, пришелец заметно сжался и притих.
– Так тебе же денег много надо. А у нас с этим не очень.
– Мне надо, чтобы по-честному. Я пить полгода как завязал. Даже там не уговорили. Надо, чтобы снова не запить.
– Бросил – это хорошо. Это правильно, – давил на психику Константиныч.
– Я все моту. И двигатель, и электрику, и на компьютере, и вообще. Сами знаете.
– Да знаю, знаю.
Начальник опять замолчал. Молчал и Анатолий.
– Есть у меня на время одна работа, – как будто вспомнил Константиныч.
– Какая? – встрепенулся Толян.
– У нас тут одно помещение. Давно я хотел его отремонтировать, да руки не доходили. Могу показать.
– А сколько будет? – расправил плечи Толян, но спохватился и добавил: – Я готов. Хоть сейчас.
Начальник опять покачал головой, вздохнул, встал, сказал Анатолию «пошли», мне «извините, я скоро» и ушел.
Через полчаса он вернулся. Сказал: «Толик даст вам опору, бэушную. Продефектует, переберет, кое-что заменит, смажет, будет не хуже новой. Поработает. Новой у меня нету».
Я не понял перемены в решении завгара, поблагодарил и попросил разрешения поучаствовать в процессе переборки вместе с Анатолием. Показался мне этот Толян раздолбаем, который или втулки поставит не так, или смазку забудет положить, или еще чего такое сделает, чтобы сэкономить свою минуту для ничегонеделанья. А нам потом разгребать за ним придется. Константиныч внимательно на меня поглядел, сказал:
– Вот это правильно. Это очень правильное решение. – Добавил: – Карма, она изменчива, что
Рассказал, где найти Толяна, и напоследок добавил:
– Тут вам не Клондайк, тут под ногами сплошное дерьмо. Тут думать надо, куда идешь и чего делаешь. Постоянно анализировать надо, как на минном поле. Запомните! Ну, иди. С Богом.
Толян возился в слесарке. Старую шаровую он уже разобрал. Теперь искал новые втулки, ворчал и приговаривал:
– Тут чего найти, это как искать стог иголок в сенях.
Я кивнул и добавил:
– Скакал заяц по болоту – какая зарплата, такая и работа. Дело – время потехи щас. Так, что ли?
– Не, это я делаю не за деньги. Из уважения к Константинычу, он мужик правильный. У него авторитет. По делу. Кабы знал, что так обернется, не поехал бы за длинным рублем. Там плиты бетонные на людей падают от бардака и воровства, а денег платят с гулькин фиг. А мне это ни к чему. Лучше я тут. Тут верно, но медленно! Тут порядок, как в танковых часах.
Толян нашел вязанку пластмассовых штуковин, нанизанных будто бублики на веревку, и стал подбирать подходящие для шарового пальца. Нужные не попадались.
– Если про деньги говорить, хорошо работать бухгалтером. Всегда при деньгах, – Толян мечтательно вздохнул, сглотнул слюну и спросил: – А ты кем хотел бы работать?
– Я бы? Я бы хотел бюстгальтером.
Толик гыгыкнул:
– Такого не бывает, за такое самому надо платить.
– Это точно, такого не бывает. А бывает, что едешь по городу и бабах! Попадаешь хрен знает куда, в какую-то пустыню с поломанной шаровой опорой.
– Это запросто, – кивнул Толян. – У нас завсегда не туда попадаешь. Планида такая. Не понос, так золотуха. Сам не обделаешься, так в чужое вляпаешься. Это у нас запросто. Вот наоборот – редко.
Толян нашел подходящую втулку, зачерпнул ей, как ковшиком, солидол из банки и приладил к шаровому пальцу. Потом то же сделал со второй и стал собирать конструкцию, чередуя старые части с найденными в недрах мастерской. Собрал. Вытер от остатков смазки и гордо показал мне:
– Пользуйтесь на благо нашей любимой и великой Родины.
Потом прищурился, хитро поглядел на меня, погрозил пальцем и сказал:
– А вы, как я погляжу, большой хитрец.
– Да нет, Анатолий, не такой уж и большой, всего сто семьдесят пять сантиметров от Рождества Христова.
Толяну юмор в его стиле понравился, он завернул собранную конструкцию в лист пергамента и протянул мне. Я пожал ему руку, сказал «спасибо», и мы расстались.
Решил, что надо бы зайти к Константинычу, поблагодарить, но кабинет был заперт. Я поглядел на часы, они остановились и, судя по всему, давно.