Соддит

Робертс Адам

— Верни мне мою прелесть! — немного приотстав, взвыл Соллум.

— Ага, разбежался, — шепотом ответил соддит.

Сунув руку в карман, он нащупал Штучку. Мириады магических свойств предмета, среди которых имелись средства видения в темноте, чары ориентирования на местности и ускоритель для бегущих пяток, позволяли Бинго мчаться по подземным переходам с потрясающей быстротой. Он огибал предательские выступы, поднимался по спиральным лестницам и пересекал пещеры, похожие на залы. Наконец, почти бездыханный, он оказался на высоком обрыве и ошеломленно заморгал в ярком солнечном свете.

Обрыв находился на восточной стороне Мятных гор. Справа из пасти огромной

пещеры изливался и падал вниз поток ледяной воды — исток реки Шелк. Немного поморгав и привыкнув к солнечному свету, Бинго понял, что выбрался из лабиринта. Его отделяли от спасения только сорок футов высоты и бурливший холодными водоворотами котлован, в который низвергался водопад.

— Хорошая новость, — закричал кто-то снизу.

Голос едва пробивался сквозь грохот горного потока. Соддит осторожно нагнулся над выступом обрыва и посмотрел на тропу у края воды. Прямо под ним и далеко внизу стояла группа из восьми гномов и одного сутулого старого колдуна. Какой-то гном (с такого расстояния он не мог понять, кто именно) указывал пальцем вверх.

— Это Бинго! Смотрите! Он не погиб!

Внезапно за спиной соддита послышалось громкое шипение. Он обернулся и увидел Соллума, который подкрадывался к нему сзади. Ухватившись одной рукой за скалу, существо угрожающе помахало ему кулаком.

— Сначала ты отказался съесть меня, затем украл мою Штучку, — злым тоном сказал философ. — За такие проступки тебе полагается болезненная смерть. А поскольку выбор у меня невелик, мне придется так и сделать.

Гномы махали руками и что-то кричали. Бинго быстро посмотрел на приближавшуюся фигуру Соллума и переместил взгляд на стремительный поток, напоминавший монолитную дугу из камня. Эта падающая стена водопада вскипала внизу белой пеной. Другого пути не было. Он нащупал Штучку в кармане и сжал ее в кулаке, искренне надеясь, что какое-то магическое свойство поможет ему перелететь на тропу или, по крайней мере, выплыть из водоворотов.

Бинго прыгнул вниз. На миг ему показалось, что его надежды исполнились. Мир замер на секунду, открыв восхитительный обзор на предгорья, спускавшиеся к пастбищам и плодородным полям, которые окружали великую реку М.

Но затем с пронзительным чувством паники он понял нутром живота, что падает в бездну. Панорама полей исчезла, и с острой болью, впившейся в каждый дюйм его тела, он погрузился в струедробильный исток реки Шелк.

Под натиском белой и булькающей круговерти соддит потерял ориентацию в пространстве. Воздух в легких иссяк. Если бы крепкая рука какого-то гнома не схватила его лодыжку, появившуюся на мгновение над поверхностью воды, он, скорее всего, утонул бы. Тем не менее Бинго был выдернут из бурлящего смятения и теперь, задыхаясь и дрожа, лежал на траве под голубым и ясным небосводом. Где-то выше, очень далеко, раздался хриплый крик отчаяния и злобы:

— Граббинс! Ты навлек на себя гнев философа. А мы, философы, если нам кто-то не понравится, ненавидим своих противников вечно. Ты понял меня? Вечно!

Глава пятая

ПРИКОЛЬНАЯ УСАДЬБА

— Я хорошо знаю эти места, — сказал Гэндеф. — Два дня пути по берегу реки, и мы придем к знаменитой Мельнице. Там наш отряд восполнит припасы, которые были беспечно брошены кое-кем во время атаки гоблиндюков.

Он сердито посмотрел на гномов.

— Эти кое-кто оказались захваченными врасплох, — возразил ему Мори. — Они не сберегли своих вещей по той причине, что понадеялись на глухого и ленивого колдуна.

— Хорошо сказано, мастер Гном! —

похлопав его по спине, ответил старик. — Просто отлично! Я симпатизирую парням, которые способны признавать свои ошибки. А ты мне по душе еще и тем, что не дерзишь колдуну. Это очень опасно, помяни мое слово. К счастью, нам не о чем тревожиться. Через пару дней мы придем к знаменитой Мельнице и восполним припасы.

Очевидно, ему нравилось звучание этого глагола (хотя Бинго не понимал, как он мог слышать собственную речь, оставаясь глухим к словам других людей). Пока они шли по тропе, старик повторял его снова и снова:

— Восполним. Восполним. Ох, восполним. А как же! Восполним.

— Да, я бросил наши припасы, — проворчал Мори. — Но зато я не стал бы рубить голову бедному Сили! Даже по ошибке. А кое-кто это сделал!

Он сердито нахмурился.

— Восполним, — повторял через шаг старый Гэндеф. — Восполним. А как же! Восполним.

Отряд провел в пути весь остаток дня. Гномы жаловались на урчащие животы и стертые ноги. Соддит попеременно то ахал, то охал. В преддверии холодной ночи они устроили стоянку под деревом на краю реки, но злая судьба уготовила им кое-что другое вместо отдыха. Едва они улеглись среди корней — гномы, обмотавшие себя бородами, и Бинго, дрожавший в тонких вельветовых штанах и рубашке, — как на них напали волки. Казалось, что сама тьма вдруг приняла форму лохматых хищников: ночное небо превратилось в лапы и шкуры, звезды засияли в виде белых и острых клыков, низкая алая луна стала высунутыми языками.

— Волки! — завизжал один из гномов.

Соддит почувствовал в ноздрях горячий едкий смрад и услышал грозное рычание. Проснувшись, он вскочил на ноги. Буквально через две минуты разбуженные путники уже карабкались на самую вершину дерева. Бинго застрял в узле запутавшихся бород. В тусклом свете звезд он увидел свободную ветвь и вцепился в нее, как ластик за карандаш [26] .

— Гэндеф! — крикнул соддит. — Гэндеф!

Дело в том, что колдун по-прежнему спал на земле под деревом, пока волки бегали вокруг него.

26

Вероятно, вы знаете, что ластики — это крохотные сумчатые существа, обитающие в далекой южной Гималастии. Несмотря на малый рост (они меньше любого низкорослика Верхнего Средиземья), ластики вполне разумны и любят обучаться различным наукам. Книги этого народа, написанные миникарандашами на микроскопических кусках бумаги, слишком малы, чтобы их могли прочитать другие разумные существа, поэтому некоторые предприимчивые ластики пытаются использовать человеческие письменные принадлежности. К сожалению, такой процесс требует от них постоянных подъемов и спусков по стволам карандашей, так что пока им удается писать только фрагментарные волнистые линии. Тем не менее их упорству можно позавидовать. Смелые маленькие парни. Эх-х-х! Сладкие мои!

— Гэндеф! — позвал Мори. — Проклятье! Какой ужас! Эй, кто-нибудь, разбудите его!

Очевидно, неподвижность храпевшего колдуна вызывала у волчьей стаи недобрые подозрения. Хищники ожидали какого-то подвоха и не спешили нападать на старика.

— Гэндеф! — закричали гномы. — Просыпайся! Беда!

Однако все было бесполезно. Вожак стаи, серый и тощий, медленно придвинул морду к лицу колдуна и клацнул челюстями. Белые клыки блеснули в свете звезд.

— Гэндеф! — завопила толпа сидевших на дереве гномов. — Осторожно! Волк!