Согревая сердцем
Шрифт:
Дверь открыла сонная растрепанная девушка, прикрывая зевок маленькой ладошкой. Грант про себя расхохотался — до того забавно она выглядела. Сгрузил в кресло свертки и принялся складывать их в дорожные сумки. Куклу протянул хозяйке, от души наслаждаясь ее растерянным донельзя видом. Ну правильно, девчонка небось подарков отродясь не видела, разве что от своего Вадима. А тут купил ее непонятно кто, да еще и куклу принес.
— Владей. На тебя похожа, поэтому и купил, — ухмыльнулся он. — Кстати, мы не познакомились на рынке. Тебя как звать?
— Илика, — ответила девушка, крутя в руках подарок. — Господин… спасибо тебе. Я..
— Эй, прекращай, — поморщился Сокол. — Меня зовут Грант, запомни. В Китеже не принято так чваниться титулами, как в этой дурацкой Люте.
— Хорошо… Грант. — улыбнулась Илика. — Она очень красивая. Спасибо.
— Выспалась? — вместо ответа поинтересовался воин. — Пошли вниз. Я так понял, ты не обедала, иначе мне бы сказала служанка. Так что идем ужинать, я голодный, как Симаргл. Да и ты небось тоже. Сколько там тех булочек было, что я тебе
Спустившись в таверну, они заняли уютный угловой столик возле самого окна. Позвав служанку, Грант сделал заказ как минимум на четверых. Посмеявшись про себя над растерянным личиком девчонки, взял со стола кувшин с квасом и разлил по кружкам.
— Чего глаза такие круглые? Я много ем. На тренировках знаешь сколько сил уходит? Поэтому среди воинов не бывает пузанов, как вон тот купец возле двери. Любой жир сойдет, если по полдня мечом да топором махать. А ты ешь, ешь. Нам до Китежа долгонько ехать. Таверн и трактиров по пути почти не будет. Во всяком случае, пока от одно до другого доедешь, с голоду окочуришься.
Илика пододвинула к себе тарелку с салатом и молча принялась за еду. Новый хозяин вроде бы оказался получше Драгомира. Не обижал, не грубил. Правда, пока не сказал, зачем купил ее, для чего.
Закончив ужин, Грант подозвал служанку и расплатился. Заказав на утро припасы в дорогу, взял за руку девчонку и повел наверх. В комнате снял верхнюю рубашку и плюхнулся на широкую кровать, кивком пригласив лечь рядом.
— Извини, постель тут одна, так что спать придется рядом. Не бойся, я тебя не для утех купил. Никогда против воли девчонок в постель не таскал, — ухмыльнулся Грант, подвигаясь и давая место Илике. — Сами горстями падают в руки, только собирать успевай. Ну рассказывай, что там у вас с Драгомиром произошло. Не просто так он тебя продавал, как ненужную вещь. Избавиться хотел явно. В чем причина?
— Вадим узнал о будущей помолвке и взбунтовался, — тихо заговорила Илика, уютно устроившись под теплым одеялом. Грант притянул ее к себе, уложив на своем плече, и внимательно слушал. — Он никогда не хотел править кланом и вообще не рвался во всю эту политику и знатность. Вот Грегор — тот мечтал. Но боги великие шутники, и братья родились не в ту очередь. Лорд страшно разозлился и сказал, что уничтожит меня, если Вадим откажется жениться. А поскольку его оставили в Ар Каиме под охраной, защитить меня в Люте он никак не мог. Пришлось согласиться. В этом случае мне грозила всего лишь продажа. Правда, Грегор пытался спасти меня, увезти в деревню, откуда взял осенью… Но не успел. Так вышло, что мы уехали той же дорогой, которой лорд возвращался. В общем, чтобы не уничтожили дружину Грегора, ему пришлось меня отдать..
Постепенно Илика рассказала всю свою немудреную историю. Как увезли ее из родной деревни, как Лада спасла от участи игрушки, а потом появился Вадим, к которому потянулось сердце. Как разлучили. Не утаила и беременность.
— Ясно, — Грант погладил ее по голове и поцеловал в макушку. — Ладно, не переживай. Что-нибудь придумаем. Попробую дать знать твоему Вадиму, что ты у меня. Правда, предупреждаю сразу: вряд ли вы в ближайший год увидитесь. Пока он в Арке под строгим надзором отца и тестя, фиг его кто выпустит из города. Хотя, может, войну кинуть тому клану, в который его определили… Посмотрим, в общем. Просто когда он в Люту вернется, ему, скорее всего, построят собственный замок. Так принято. Там уже посвободнее будет. Драгомир тот еще гад, ни на чем не остановится, лишь бы своих целей достичь. И плевать он хотел на чувства других. Бред такой это старшинство… Я сам старший сын в семье — и ничего, прекрасно себя чувствую. Никто меня не заставлял клан возглавлять, воюю себе помощником Торстейна. Может, попозже возьму себе клан какой-нибудь… Посмотрим. Пока в Соколах быть проще. Все, спи. Нам рано вставать. Разберемся потом, как дальше жить.
Он погасил лампу и укрыл девушку получше, обнимая ее. В эту ночь Илика впервые спала спокойно, как до отъезда Вадима в Ар Каим. Беременность не беспокоила ее, поэтому дорога до Китежа обещала быть вполне комфортной. Сокол обещал купить такое же седло, как было на ее Снежинке. Но самое главное — он сообщит Вадиму, что с его любимой все в порядке, она в надежных и добрых руках. Бедный Драгомир, он даже не понял, что вместо того чтобы отомстить проклятой рабыне и наказать ее, сделал ей щедрый подарок в виде Гранта.
Наутро они выехали в Китеж. Илика ехала молча, рассматривая окрестности. За последние полгода ее судьба круто изменилась уже в третий раз. И что-то подсказывало девушке, что это еще не все. Вот только ни в каких Книгах Судеб не написано, чего ждать дальше. Будут ли они вместе с Вадимом? Или жестокие боги разлучат их, всего лишь раздразнив коротким счастьем? Как он там сейчас… с этой невестой… Илика вздохнула, вспоминая объятия любимого и его улыбку. Ей-то, в общем, повезло. Грант не собирается принуждать ее к постели, значит, можно будет просто ждать момента, когда Вадим сможет найти возможность увидеться. А ему… с нелюбимой к алтарю идти, кольцо надевать. А ведь еще ночи проводить вместе. Хотя… Мужчины проще к этому относятся, им для постели любовь не всегда нужна… На привале девушка вдруг поняла, что места вокруг довольно знакомые. Вроде бы этой дорогой вез ее Грегор. Значит, где-то здесь Березовицы… и бабушка… Сердце забилось от возможности обнять родного человека. — Грант..- осторожно позвала она синеглазого Сокола, уплетающего жареную птичку. — Аушки, — откликнулся он, облизываясь. — Устала? — Да нет… Я спросить хотела. А мы очень спешим? —
Илика с волнением посмотрела вдаль. Вот-вот из-за деревьев должны были показаться дымки очагов, а неподалеку и дом бабушки. Через полчаса проехали памятную поляну, на которой Грегор заприметил золотоволосую селянку. Внезапно Илика замерла на месте: над кронами деревьев поднимался дым. И это был не дым очага — светлый, прозрачный… Это был дым пожара, когда дом объят огнем, черный, страшный дым. Грант и его воины тоже заметили неладное. Жестом приказав присмотреть за Иликой, Сокол поскакал в деревню. Тем временем один из дружинников обследовал окрестности и нашел дом, где жили Илика с Кринельдой. Туда и поехали. Спешившись, помогли сойти на землю девушке. Прежде чем пустить ее в дом, один из воинов скользнул туда и, осмотревшись, показался на пороге — все нормально, можно заходить. В доме царил идеальный порядок. Ни одна склянка или пучок трав не валялись на полу, в печи аккуратной горкой сложены прогоревшие угли, на столе накрытый чистой тряпицей хлеб. И никаких следов присутствия Кринельды. Видно было, что хозяйка дома давно не появлялась здесь, не разжигала очага, не готовила снадобий. Девушка горько заплакала, теребя медальон. Грант подошел и молча обнял ее, не пытаясь утешать. Илика высвободилась из его рук и подошла к полочкам, уставленным бабушкиными снадобьями. Провела рукой по пыльным бутылочкам и склянкам, по корешкам книг и связкам трав… И вдруг упала на пол без звука. Сокол даже подхватить не успел. Белое лицо подопечной его страшно напугало. Но еще больше напугала кровь на подоле ее платья… Через несколько минут Грант понял, что ребенка у Илики и Вадима не будет. Поняла это и очнувшаяся к вечеру несостоявшаяся мать. Оглядевшись, она поняла, что лежит в постели, раздетая и укрытая одеялом. Стоящие на табуретке склянки и окровавленные тряпки на полу ясно сказали ей, что произошло. Закусив губу, она откинулась на подушку. Грант молчал, сидя рядом, и Илика была благодарна ему за это молчание. Меньше всего ей нужны были сейчас утешения. В голове шумело от потери крови и от шока. Вот и опять сменилась судьба. Сколько же можно, про себя простонала девушка. За что? В этот миг пришло понимание, что ни в какой Китеж она не поедет. Незачем теперь. Бабушки нет. Ребенка больше не будет. Вадим… сердце отозвалось привычной болью. Вадим потерян для нее. Скоро его свадьба. — Грант, — позвала Илика. Сокол повернулся к ней и погладил по голове. — Сколько ты за меня заплатил? — Сто сес, а что такое? — удивленно нахмурился он. — В мешочке, который дала мне Лада, гораздо больше, — спокойно произнесла девушка. — Отпусти меня, пожалуйста. Так будет лучше для всех. Вадиму скажешь, что я жива и здорова. Про ребенка не говори… Он так и не успел про него узнать. Пусть и не знает. Безжизненный тон Илики и ее застывший взгляд напугали даже привыкшего ко всему воина. Он взял девушку за руку, не зная, что сказать. — Про ребенка не скажу, ладно. Если еще Грегор не обрадовал его. А деньги… Ты мне ничего не должна, маленькая. Сто сес невелико богатство. Тебе средства понадобятся, если будешь жить одна. Я отпускаю тебя. Только можно просьбу? — Конечно, — слабо улыбнулась лежащая на постели бывшая рабыня. — Что ты хочешь? — Время от времени пиши мне. Ну хотя бы раз в неделю. Я адрес дам. Просто — что ты жива и здорова. И если что-то надо будет, деньги там или помощь… Скажи сразу. Я вышлю куда надо сумму. Не хочу тебя отпускать, если честно. Тревожно мне. Но неволить не могу. Решила — значит, надо тебе так. Поэтому и прошу хоть писать иногда. Уговор? — пристально поглядел на Илику Грант. Та кивнула. — Ну и славно. Мы останемся тут на пару дней, как договорились. Попробуем найти в деревне живых, если остались. Ну и погибших похоронить. Не дело им так оставаться. К тому же ты слабая еще, я тебя в таком состоянии не оставлю. Спи, пойду гляну, что там ребята делают. Если плохо станет, вон за тот шнурок дерни, я за окном колокольчик приделал. Часовой увидит и зайдет в дом. Отдыхай. Он встал и вышел за дверь. Илика закрыла глаза. На лице ее застыла странная гримаса, которая раньше доброй и доверчивой девочке была не свойственна. Гримаса ожидания и спокойной готовности принять любую участь. А что скоро ей будет явлена очередная воля богов, Илика не сомневалась.
Два дня Соколы оставались в Березовицах. Расчистили пожарище, похоронили сельчан. В живых не осталось никого. Некоторые дворы носили печать поспешного бегства, где-то явно неведомые грабители поживились пленниками и добром. Могила Кринельды, вопреки опасениям, не была разграблена, и Илика, навещая ее, положила на могилу букет каких-то диковинных цветов, похожих на алые колокольчики. Сразу после молча ушла в избушку, откуда не выходила с тех пор как потеряла ребенка. Телесно несостоявшаяся мать поправилась быстро — как-никак внучка знахарки и сама целительница. Но вот душа… она даже не болела. Словно пустынный вихрь пронесся внутри, спалив пламенем боли все чувства. Илика даже не ожидала от себя такой реакции. Только теперь она поняла, что для нее значил потерянный малыш. Частичка любимого, продолжение ее самой. Ну почему, почему она должна была его потерять? За что? Пресветлые боги, вы отняли любовь — но ребенка-то лишили за что? За какие прегрешения?