Сокол и огонь
Шрифт:
— Позвольте мне перевязать вас…
— Оставь меня. Со мной все в порядке.
— Торн, но дайте я хотя бы…
Он круто развернулся.
— Оставь меня!
Эта неожиданная и необъяснимая вспышка вызвала у служанки испуганный возглас. На мгновение Торн закрыл глаза, играя желваками, потом, подняв руки, извиняющимся тоном тихо произнес:
— Просто дай мне побыть одному, хорошо? Пожалуйста.
Присутствующие молча смотрели, как он выходит в дверь, пригибая голову в недостаточно высоком для его роста проеме.
«Приходи
Фильда ходила по комнате за ее спиной, обсуждая вслух новость о беременности леди Эструды.
— Ей повезло, скажу я вам. После четырнадцати лет без ребенка. Мы все уже решили, что она бесплодна.
В окне напротив показалась тень Торна, на руке он держал птицу.
— В ее-то возрасте? Ей ведь всего тридцать, — возразила Мартина.
— Верно, но ее месячные в последнее время стали нерегулярными.
— А ты откуда знаешь?
— В этом замке все знают всё о каждом, миледи. Она говорит, что чувствует, как малыш шевелится внутри.
— Но это смешно, — сказала Мартина. — Она сказала, что беременна всего месяц. Может, это даже и не ребенок. В Париже я однажды помогала лечить одну женщину, которая так отчаянно хотела ребенка, что убедила себя в том, что беременна, и знаешь, у нее прекратились месячные и даже стал расти живот…
Внизу показалась женская фигура. Она быстро шла через двор по направлению к домику Торна, опасливо оглядываясь через плечо.
Это была Эструда.
Она открыла дверь, не постучавшись и проскользнула внутрь. Мартина вдруг почувствовала, как по спине пробежал противный холодок.
Фильда, которая в этот момент тоже смотрела в окно через плечо своей хозяйки, прошипела англосаксонское проклятие. Мартина обернулась к ней. Женщина сокрушенно качала головой.
— Ты дурак, сэр Торн, — пробормотала Фильда.
Мартина пристально посмотрела на служанку.
— Что ты имеешь в виду. Ну-ка говори.
Фильда опять покачала головой.
— Я и сама ничего толком не знаю, но почему-то мне кажется, что Торн наделал глупостей.
— Что? Что ты говоришь?
— А то, что, по-моему, леди Эструде не просто повезло. Что, может быть, она оказалась гораздо умнее. Может, она поняла, что бесплодна-то не она, а Бернард.
Несколько секунд Мартина осмысливала услышанное.
— Так ты, значит, считаешь… ты думаешь, что отец ее ребенка — сэр Торн?
Фильда пожала плечами. Вихрь противоречивых чувств охватил Мартину, ей пришлось сделать усилие, чтобы собраться с мыслями.
— Так они с Эструдой… Он что, ее любовник?
Фильда выпучила глаза.
— Ее любовник? Ну нет, что вы! Торну не надо любить женщину, чтобы лечь с ней в постель, миледи. Даже необязательно, чтобы она ему хотя бы нравилась. Если
Мартина поежилась.
— Теперь я поняла.
— Самое интересное, — продолжала Фильда, — что в общем-то его не интересуют благородные дамы, хотя, конечно, когда-нибудь он женится на одной из них. Слишком уж он озабочен тем, чтобы обзавестись землей, чтобы жениться по любви на какой-нибудь девушке без приданого. Так что он вряд ли женится на какой-нибудь из тех женщин, с которыми спит. А пока что он отдает предпочтение простым деревенским девушкам или кухаркам. Он говорит, что все, что нужно от него шлюхам, — это его серебро, а высокородным особам подавай сказочки о любви, чего он терпеть не может. Говорит, что это выводит его из равновесия. Хотя, однако, с его аппетитом, не думаю, что он стал бы отнекиваться, если бы какая-нибудь из них пожелала познакомиться с его достоинствами, учитывая, что никого подходящего вокруг больше нет.
В окне птичника теперь появились уже две тени, стоявшие так близко, что почти сливались в одну.
Мартина обхватила себя руками, согреваясь и унимая дрожь.
— Теперь я поняла.
Торн продел длинную иглу в ноздрю связанного ястреба. Работал он медленно и аккуратно, держа птицу левой, перевязанной рукой, а правой ловко манипулировал иглой. Даже когда вошла Эструда и, обойдя его, стала за спиной, он не оторвал глаз от работы и продолжал очень осторожно делать свое дело. Любое неловкое движение могло причинить птице непоправимый вред.
Эструда опустила руку ему на плечо и слегка похлопала по нему.
— Чем это ты занят?
— Стараюсь сдерживаться, чтобы не дрогнула рука, — медленно и не сразу ответил Торн.
Она снова обошла вокруг и встала перед ним, глядя на птицу.
— Никогда не видела более неприятного зрелища. Ради Бога, что это ты все-таки с ней вытворяешь?
Он вздохнул.
— Делаю прокол, чтобы избавить этого ястреба от дурного характера.
Она усмехнулась:
— Да? А как думаешь, не мог бы ты таким же способом исправить и Бернарда?
«Умная сука», — подумал Торн.
— Тут одной иглой не обойдешься. Для этого понадобится что-нибудь покрупнее — например, мой новый меч.
Она снова усмехнулась и стала молча наблюдать за его Движениями.
— Как неприятно, что ты порезался за ужином, — указав кивком на его перевязанную ладонь, сказала Эструда.
— Как неприятно ты меня удивила, вот что. Терпеть не могу сюрпризов.
Торн медленно вынул иглу и посмотрел ей в глаза:
— Хотелось бы спросить тебя, как это ты догадалась, что бесплодна не ты, а именно Бернард?