Сокол и огонь
Шрифт:
— Извини, что разбудил тебя, — тихо сказал он, стараясь не потревожить спящих товарищей. — Просто хотел посмотреть, что ты читаешь.
Она повернула книгу обложкой к нему.
— Amores Овидия.
— Почитаешь мне немного вслух?
Мартина взглянула на книжку, на губах появилась застенчивая улыбка.
— Ты уверен, что хочешь, чтобы я почитала именно эту книгу? Может, ты предпочел бы Heroides? Могу сходить за ней в библиотеку, я видела, там она есть.
Торн тихонько рассмеялся.
— Нет, думается, сегодня я в настроении послушать
Мартина раскрыла книгу и начала читать лирические стихи. Полузакрыв глаза, Торн наблюдал за ней, наслаждаясь ее голосом, купаясь в его мелодичных звуках. Закончив читать, она налила себе воды и не спеша выпила.
— Можно и мне? — попросил он.
— Конечно. — Она налила ему чашу и присела на край постели, осторожно просунув руку ему под спину и приподнимая его. Торн вцепился ей в плечо левой рукой и задержал дыхание. — Полегче, не спеши, — терпеливо и ласково сказала она, помогая ему сесть. Он скривился, превозмогая острую боль, и сел на подушке, спохватившись, что изо всех сил сжимает ее хрупкое плечо.
— Прости, — пробормотал он, убирая руку. — Теперь, наверное, останется синяк.
Она улыбнулась.
— Я и так уже вся в синяках. Ничего не поделаешь, приходится мириться с этим, ухаживая за Английским Великаном, Который Не Желает Умирать.
— Мириться с синяками, ухаживая за мной? Ты хочешь сказать, что это все я? И много синяков я уже тебе наставил, пока был без сознания?
Торн перехватил ее взгляд. Мартина посмотрела на его обнаженную грудь, не прикрытую рубашкой, и поспешно отвела глаза.
— Нет, не очень.
Она взяла чашу и поднесла к его губам. Он поймал ее руку своей, ощущая ее легкое подрагивание. Интересно, она слегка дрожит из-за того, что ее смущает их близость или же просто от усталости и недосыпания? Вид его обнаженного тела ничуть не смущал ее в процессе лечения, перемены повязок и кормления с ложечки — ведь тогда он был просто беспомощным пациентом, но сейчас она чувствовала себя несколько неловко, потому что именно в такие моменты вся двусмысленность ситуации становилась очевидной. Да и как могло быть иначе, учитывая то, что произошло между ними?
— Спасибо, — сказал он, выпив одну за другой две чаши воды.
Мартина поставила пустую чашу на столик. Он подумал, что теперь она встанет, но, к его удивлению и радости, она не ушла, а, протянув ладонь к его лицу, стала нежно гладить поросшую пятидневной щетиной щеку. Он закрыл глаза, предаваясь огромному наслаждению от прикосновений ее прохладных пальцев.
— Надо бы тебе побриться, — сказала она.
— Я не умею бриться левой рукой. — Ему пришла в голову замечательная мысль: — Может, ты согласишься помочь мне?
Она поспешно убрала свою руку, явно раздумывая над его просьбой.
— Ну хорошо, утром я побрею тебя, — пожав плечами, произнесла Мартина.
Торн чуть не подпрыгнул, весь так и засветившись от радости. Некоторое время она, потупив взор, разглядывала свои руки, похожая в эту минуту на скромную, чопорную
— Я хочу кое-что спросить у тебя, — начала она. — Я бы сказала, что это довольно личный вопрос.
Торн улыбнулся.
— А у меня тоже есть к тебе одна просьба. Я отвечу на твой вопрос, если ты пообещаешь мне исполнить ее.
Она наморщила лоб.
— Какая просьба?
Он покачал головой, продолжая улыбаться.
— Я не могу сказать заранее. Так будет неинтересно.
Мартина закатила глаза.
— Ну ладно. Но сперва ты ответишь на мой вопрос.
— Само собой, — согласился Торн.
Она сделала глубокий вздох.
— В тот день, когда ты обманул Питера и Гая, втянув лестницу, чтобы они не могли последовать за тобой в замок, ты… — она тряхнула головой, тень пробежала по ее лицу, — ты ведь прекрасно понимал, что умрешь. То есть я хочу сказать, ты сознательно шел на смерть. То, что ты выжил, просто чудо Господне.
Он накрыл ладонью ее сомкнутые на коленях руки.
— В том, что я жив, есть и твоя заслуга и, я бы сказал, она не меньше Божьей. Ты тоже сотворила чудо.
— И все-таки, — с серьезным видом продолжала она, — ты должен был наверняка погибнуть, никто просто не предполагал, что ты сумеешь выкарабкаться. И ты знал это, когда…
Он нежно сжал ее руки.
— О чем ты хотела спросить меня, Мартина?
Она обескураженно помотала головой, явно чего-то не понимая.
— Но почему? Почему ты пошел на это? Почему ты сознательно обрекал себя на смерть?
— Кто-то же должен был сделать это…
— Нет, — сказала она твердо, чуть ли не с ненавистью посмотрев прямо в его глаза, — почему именно ты? И почему ты один, ведь у тебя было бы больше шансов выжить, если бы Питер и Гай пошли с тобой? И я думаю, — добавила она, зазвеневшим от переполнявших ее чувств голосом, — что ты сделал это специально, ты, наверное, хотел умереть.
Ее слова на какое-то время повисли в сразу сгустившемся воздухе.
— И все же это не совсем так, — чуть помедлив, ответил Торн. — Это разные вещи — желать смерти и не особо заботиться о своей жизни.
Она нахмурилась.
— Каждый человек хочет жить.
Он посмотрел на свои руки, лежащие на ладонях Мартины.
— Но только не тогда, когда ему незачем жить. Не тогда, когда то, чего он хочет больше всего на свете, ему недоступно.
Их взгляды встретились, казалось, их души потянулись друг к другу, но уже через мгновение в глазах Мартины что-то вспыхнуло и она резко отвела взгляд.