Сокровища Чёрного Монаха
Шрифт:
– Я там окно открыл, - на ходу сообщил он нам, - так что можете заходить, теперь дым рассеется. А Свят на кухне, он там блины отливает.
Дедушка пожал плечами, но всё же пошёл по коридору. Мы с Колькой осторожно двинулись за ним.
Реставратор с таким смешным именем "Свят", действительно был на кухне. Он отплясывал возле плиты замысловатый танец перед гигантской закопчённой сковородой, на которой превращался в угольки очередной блин.
Стены и потолок кухни были густо покрыты копотью и брызгами теста.
– Я категорически приветствую реставраторов!
– шутливо провозгласил дедушка.
–
Свят огорчённо отбросил сковороду, повернулся и раскрыл объятия. При этом он размахнул руками от одной стены кухни до другой. Ростом этот реставратор был под потолок, одет в спортивные штаны, порванные на коленях, и в линялую клетчатую рубаху, распахнутую на могучем животе. Лицо у него было круглое, заросшее всклокоченной бородой, а глаза голубые и весёлые.
– Кто к нам пришёл?
– забасил реставратор.
– Николай Павлович! Это кто с вами? Внуки? Вы в комнату проходите, я тут блины пытался производить. Вы проходите, я мигом!
И тут же пошёл из кухни, поневоле заставив нас отступать, поскольку разминуться с таким необъятным человеком оказалось невозможно. Дедушка хорошо знал квартиру, и уверенно толкнув одну из дверей, поманил нас за собой. Свят исчез в ванной, откуда донёсся шум воды.
Пока он приводил себя в порядок, мы с Колькой рассматривали комнату, в которую завел нас дед. Там было на что посмотреть! Посредине комнаты красовался овальный стол, крышка которого была выложена деревянной мозаикой, изображающей скачущих на лошадях мужчину и женщину в белом платье. Это выглядело очень красиво. Возле стола, горделиво изогнув резные ручки, расставив важно ноги, стояли два кресла, украшенные резьбой. Я такие только в музее видел.
На многочисленных полках толпились глиняные кувшины, очень красивые, со всякими украшениями. Там же покоились лаковые шкатулочки, новенькие и совсем старые, потускневшие и потрескавшиеся, с облупившейся краской. А ещё по этим полкам разгуливали удивительные глиняные игрушки. Да такие задорные и живые, что глаз было не оторвать!
Игрушечный город жил своей жизнью, не обращая на нас никакого внимания. Женщины в длиннополых платьях шли за водой, с коромыслами на плечах, горластые петухи вытягивали шеи, крича своё громкое "ку-ка-ре-ку", гармонисты пели озорные частушки, девушки с румянцем на щеках плыли в медленном танце. Толстые попы в рясах, рогатые черти, пятнистые коровы, улыбающиеся львы и диковинные звери, все мирно уживались рядом.
Я подумал, что если бы сюда вошла Алёнка, она визжала бы от восторга. Жаль, что она не видит эту красоту.
– Ну что, нравится?
– весело подмигнул, прервав наш осмотр, реставратор. Он протянул нам с Колькой ладонь, большущую, как сковорода, на которой он пытался печь блины.
– Святослав!
– представился он.
– Для друзей просто Свят.
Выслушав наши имена и пожав нам руки Свят обернулся к дедушке.
– С чем пожаловал, Николай Павлович?
– Дело у нас к тебе, Свят, - нахмурившись, ответил дедушка. Серьёзное дело. Ты про кражу в музее слышал?
– Слышал, - сдвинул брови Свят.
– Картину Перова "Бобыль-гитарист" украли какие-то негодяи. Только непонятно, зачем.
– Почему непонятно?
– удивился дедушка.
– Крадут затем, чтобы продать. Картины больших денег
– Стоят картины по-разному, - возразил Свят.
– Особенно краденые. Дело в том, что исторически, как произведение искусства, любая картина бесценна и неповторима. Но на аукционах, среди коллекционеров, картины имеют реальную, денежную стоимость. И продать украденную картину не так-то просто. Украденное пальто можно носить, и никто не догадается, что оно украденное. А вот всемирно известную картину у себя дома на стенке не повесишь, сразу заметят. К тому же у нас в России не так много коллекционеров, которые заплатят большие деньги за картину, которой можно любоваться исключительно в одиночку. Переправлять же такую картину за границу - бесполезно. Передвижники, увы, на мировом рынке не котируются. И коллекционирует их мало кто. Так что картину, к сожалению, вряд ли найдут. Украли её, скорее всего, не подумав, продать не сумеют и выбросят. Если случайно не попадутся, картина пропала...
– Картина не пропала, - решился дедушка.
– Эти вот обормоты нашли её случайно в подвале.
– Не может быть!
– всплеснул руками Свят.
– Показывайте, - распорядился дедушка.
Колька принёс оставленную в прихожей картину. Не успел он её развернуть, как Свят категорически заявил:
– Это не та картина.
– Почему?!
– ахнули мы с Колькой.
– Ты её даже не видел, - удивился дедушка.
– А мне и смотреть не нужно, - пожал могучими плечами Свят.
– Я на неё в музее насмотрелся. "Бобыль гитарист" написан не на холсте, а на доске. Так что можно не глядя сказать, что это другая картина.
– За что боролись?!
– завопил Колька так громко, что не знавший его реставратор слегка отодвинулся.
– А мне такой укол всадили из-за этой картины, - вспомнил я.
– В каком же подвале вы нашли холст?
– спросил Свят.
– В домике в Зачатьевском монастыре.
– Интересно! Ну-ка, давайте посмотрим находку.
Свят бережно взял картину, и развернул её на столе. Колючий, недобрый взгляд бородатого мужчины глянул на нас с потемневшего холста. Справа от его лица выглядывал чей-то глаз.
– Интересно, интересно, - бормотал Свят, совершенно позабыв о нас, кудахча над картиной, как курица над цыплятами.
– Кто ж это такой? Странный портрет! Сейчас, сейчас...
Он вышел и почти тотчас вернулся, высыпав на стол несколько очищенных долек чеснока.
– Сейчас мы с этим господином поближе познакомимся, - бормотал Свят.
Разрезав дольку чеснока пополам он стал осторожно протирать холст. На наших глаза происходило маленькое чудо: краски оживали, было такое ощущение, словно протёрли очень пыльное окно и сразу стало видно, что небо не серое, а голубое.
– Странно, - дёргая себя за бороду, размышлял реставратор, стоя над осветлённой картиной.
– Ты смотри: в руках царские знаки: видите? Вот эта булава - скипетр, а этот шар - держава, а лицо незнакомое, не монаршее. И почему поверх какого-то портрета? Где-то я это уже видел?
Он нахмурился, мучительно вспоминая, и вдруг хлопнул себя по лбу. Проделал он это с таким оглушительным звуком, что я удивился тому, что голова у него не отлетела.
– Я похожий портрет в Историческом музее видел! Там он был поверх портрета царицы Екатерины написан. Это же Пугачёв!