Сокровища фараона
Шрифт:
— Может это и правильно, — вздохнул старик и, протянув руку, представился, — Ллойд Флеминг. Я совсем забыл назвать себя. Все беды от женщин, ну я не говорю что все женщины зло, совсем нет, но как не прискорбно, частенько именно из-за них рушатся даже мировые державы. Есть такие, которым все мало и мало и мужчины ради таких дамочек идут на все, чтобы только не расстроить свою цыпочку.
— Да, власть, деньги, кому это все нужно, это превосходство над всеми, над миром?
— Их женам, дочерям и любовницам — закончил Ллойд и тут же добавил, —
Картер доел цыпленка и, закурив, попросил бармена сварить кофе.
— А что случилось с вами в Египте? — с любопытством спросил Картер, — вы говорите о нечто страшном.
— Так и есть, но, зная, что ты археолог, я не так глуп для своего возраста, я не стану говорить тебе о той проклятой карте… — на мгновение старик осекся и, приложив палец к губам, добавил, — Я ни чего тебе не говорил, забудь меня, — он быстро встал и, вытащив из кармана двадцатку, положил ее на стол. — Ты нравишься мне, Генри, но боюсь, тебе захочется копаться в той истории, которую я чуть было, не рассказал тебе. Извини, я… мне пора.
— Ллойд, куда же вы? — Картер метнулся следом за ним. — Постойте! — на улице хлестал дождь и, выбежав из бара, Генри не увидел таинственного старика, он словно растаял под дождем. Картер стоял под холодным дождем и чувствовал, что весь хмель вылетел из головы, вместе с мыслями о Фейн. Он вернулся обратно и, подойдя к стойке, вынул из внутреннего кармана пиджака бумажник.
— Я вижу, вы хорошо провели время, мистер Картер, — бармен протянул ему полотенце, — наверное, я буду уже закрываться.
— Да, — Картер вытер мокрое лицо и посмотрел на стол, где лежала шляпа Флеминга, которую он забыл. Ты можешь, Боб, узнать об этом человеке? Его зовут Ллойд Флеминг. Если он бывает здесь, то и живет неподалеку. Надеюсь, что так…
— А что такое?
— Да он забыл свою шляпу, нашелся Картер и, взяв ее со стола, направился к выходу, — Всего доброго, Роберт, до скорой встречи.
Картер раскрыл зонт и, закрыв за собой дверь, направился к машине. Этот Флеминг не выходил из головы.
Что же это за история такая, раз он побоялся ее мне рассказать, но заинтриговать смог. Генри медленно вел машину, он решил, посмотрев на часы, заехать к адвокату, тот всегда работал допоздна и Картер надеялся застать его в офисе. Домой не хотелось возвращаться, он решил на время остановиться в мотеле, хотя ему нужна была его библиотека, записи, копью тер. Черт возьми, я не могу вот так взять и уехать, неизвестно, на сколько затянется с разводом.
Когда стало темно, Ллойд не включал свет, а стоял у окна и, разглядывая в свете луны фотографию, Лалы, гладил ее старой сморщенной ладонью.
— Моя девочка, — он коснулся губами фотографии, и еще раз взглянув на нее, положил ее во внутренний карман куртки, — Теперь я остался один, совсем один. И свою тайну я унесу с собой в могилу, Лала, почему смерть забрала всех кого
Ллойд включил старый светильник и, не раздеваясь, лег на такой же потрепанный временем диван. Закрыв глаза, он вспомнил, как сплоченно они двигались к цели. Красавица Джордан и Марсело, как они любили друг друга; тихая и спокойная Анна с огромными зелеными глазами; Петр такой же серьезный и рассудительный, может потому, что он был старше всех тогда. Сергей с копной огненно-рыжих волос, вспыльчивый, как спичка, такой великодушный и смелый; гречанка — Леда, которая всегда всех пыталась примирить.
Флеминг сунул руку в карман, будто бы боясь, что ее вновь попытаются украсть, эту злосчастную карту. Она была на месте, он ни когда не расставался с ней, и в отличие от Ллойда, время пощадило ее, и она не рассыпалась в труху. Старик, поворочавшись, наконец — то, смог уснуть. В этот день, 27-го июля, ему всегда снился один и тот же сон: знойные пески Сахары, верблюды, нагруженные всякой всячиной, его друзья и враги.
Когда Генри Картер вернулся домой, Фейн уже спала. На полу валялась пустая бутылка из-под мартини, а на столике в одиноком ожидании, недопитый бокал и две скучающие маслины на блюдце.
Волосы Фейн растрепались, она раскинула руки и тихо посапывала во сне. Картер накрыл ее пледом и не стал будить, чтобы не выслушивать лишний раз «какой он подлец». Ослабив галстук, который теперь больше напоминал удавку, Генри рухнул в широкое кресло и потер занывший затылок. Она опять напилась, Боже мой, и где та девушка, которая пять лет назад села в мой автомобиль?
Генри скинул с себя пиджак и рубашку, бросив все это на кресло и пол, по пути в спальню скинул туфли и брюки. Забота о порядке сейчас меньше всего волновала его, ему хотелось все разгромить здесь, вместе с этой Фейн и ее мерзким котом. Завтра же я вышвырну эту дрянь из своей жизни, подумал он, залезая под одеяло, ничто больше мне не помешает. Картер накрылся с головой одеялом и подушкой и закрыл глаза.
Жаль, что этот старик не захотел разговаривать со мной, странный он какой-то. Неужели он не понял, что вновь зажег в моем сердце давнюю мечту о затерянных таинственных сокровищах фараонов. Теперь мне не будет покоя, пока я не встречусь с Флемингом, я обязательно найду его, обязательно. Он поговорит со мной, я даже могу купить у него информацию обо всем этом. С этими мыслями Генри, наконец, уснул.
Ему снились верблюды, бедуины в белых одеждах и бескрайние просторы пустыни…
— Генри! — Фейн смотрела на него в упор, и в ее ледяных глазах было столько ненависти.