Сокровища Королевского замка
Шрифт:
Вот такое чудо и остановилось как раз возле Стасика. Удобное сиденье на две персоны, мягкая спинка, обложенные резиной ступени, слегка изогнутые изящные подлокотники, фонари, сигнальный гудок, навес и покрытие от дождя, сейчас опущенное.
В рикше сидела девочка, разодетая, словно кукла. Должно быть, дочка какого-нибудь немецкого сановника, потому что польские дети во время войны так не одевались. Розовая юбка с оборками, широкая, как у балерины, полностью занимала двойное сиденье. На голове у
Девочка держала в руках большую куклу с золотыми волосами, одетую точь-в-точь как она, с многочисленными бантиками.
– Wie gem"utlich![30] – сказал проходивший мимо немец и, расчувствовавшись, улыбнулся.
В ту же минуту девочка в розовом отодвинулась в сторону, подобрала платье, освободив рядом с собой место, и сказала негромко, словно бы обращаясь к своей кукле:
– Садись быстрее!
Стасик, услышав знакомый голос и польскую речь, остолбенел от удивления.
Кукла упала на колени девочки, и из бантов выглянула сердитая физиономия Кшиси.
– Чего смотришь?! Залезай, а то не догоним!
Одним прыжком Стасик вскочил на сиденье.
А когда экипаж двинулся с места, Кристина, вздохнув, сказала:
– Придется мне за это целый месяц по вечерам драить рикшу.
– Где же ты ее раздобыла?
– Это пан Игнац с Беднарской… Мы договорились, и он отказывался от всех рейсов, хотя публика валила к нему самая шикарная, даже с валютой. А мы все время вас ждали… Я знала, что пригожусь…
И они помчались вдогонку за тележкой с книгами.
Рабочие старались тащить тележку помедленнее. Но охранники всячески подгоняли их, и, несмотря на опоздание, тележка уже подъезжала к Крулевской улице, откуда до университетских ворот оставалось метров двести, не больше.
В эту минуту тележке преградил дорогу элегантный экипаж. Рикша не сводил глаз с купола костела визитинок, словно увидел там что-то интересное и теперь хотел обратить на это внимание своих пассажиров.
– Ist da!
– Нет!
– Есть!
В экипаже стояла девочка во всем розовом с большой куклой в руках, которой она что-то показывала, от восторга хлопая при этом в ладоши. Вокруг них тотчас же собралась толпа зевак.
Тянувшие тележку рабочие и сопровождавшие их охранники тоже не могли сдержать любопытства и задрали головы.
– Was? Что случилось?
– Что там било?
– Das Vogel!
– Птица.
– Самолет.
– Голубь.
– Змей.
– Листовка.
Рикша двинулась с места.
Голоса понемногу утихали.
Тележка покатилась дальше к университетским воротам и остановилась возле сторожевых будок. Часовые тотчас же принялись за проверку привезенного груза. Кроме книжек, ничего не было.
Один из охранников, вдруг вспомнив что-то, с подозрением глянул на пустое пространство между двумя стойками книг.
Но рикша уже скрылась за углом Крулевской улицы.
Глава XXIV
– Ты была на сто двадцать!
– Знаешь, в этих тряпках я чувствую себя ужасно неловко, – сказала Кристина. Она стащила с волос банты. Куклу положила рядом с собой.
– Это Галина кукла? – спросил Стасик.
– Я как будто что-то предчувствовала, когда решила забрать Галинку домой… Иначе я бы не догадалась. А тут платье с оборочками, кукла – вот меня никто и не выкинул из рикши, хотя из магазина Мейнля все время выходила немчура… Приняли за дочку какого-то начальника. Да еще так сладко улыбались… Ну и замерзла я, брр!
Из-за спинки сиденья она вытащила синий, сильно поношенный свитер.
– Вот теперь все нормально, – сказала она, снова сделавшись незаметной и невзрачной.
– Ты была на сто двадцать! – повторил он. – Я тебя сразу и не узнал.
– А теперь узнаешь? И я теперь не на сто двадцать?
– Ты и теперь на сто двадцать! – с жаром заверил Стасик.
– Пан Игнац отвезет нас на Котиковую. Скоро будем на месте.
Стасик одобрительно кивнул.
Тут в разговор включился пан Игнац.
– Вы хорошо завернули сверток?
– Мы, когда выносили его оттуда…
– Не спрашиваю, откуда вы его выносили, я хочу знать, хорошо ли он запакован. Лучше еще раз проверьте и обвяжите веревкой – ребята дали знать, что в районе Маршалковской облава. Может, придется со свертком удирать или бросить его где-нибудь по дороге…
– Не каркайте, пан Игнац, все идет как надо! – молодцевато сказал Стасик.
– Ты уже забыл, как получил по башке, – буркнул пан Игнац и свернул с Крулевской налево, на площадь Малаховского.
Они проехали мимо здания Захенты,[31] переименованного теперь в Haus der deutschen Kultur,[32] о чем свидетельствовала сделанная большими буквами надпись.
«Карета» остановилась. Из бачка, помещавшегося позади сиденья, пан Игнац вытащил сложенные в несколько раз листы бумаги и клубок веревки.
– Укладывайте ваше добро, – сказал он.
– Да ведь тут, пожалуй, небезопасно, рядом немцы шуруют… – забеспокоилась Кшися.
– Тут? Да с тех пор как тут устроили Дом немецкой культуры, сюда и палкой никого не загонишь. А там, где пусто, там облавы не будет.