Сокрушенная империя
Шрифт:
То, что Лиам его ненавидел, сводило меня с ума.
– Вовсе нет. Просто ты всегда ешь только всякое здоровое дерьмо, поэтому я удивлен. – Он показывает налево. – Тут есть короткий путь к пирсу.
Я с готовностью поворачиваю, потому что на пирсе продают лучшее мороженое. Но напрягаюсь, когда в голову приходит осознание.
– У нас небольшая проблема.
– Какая?
– Я не умею парковаться.
У Оукли вырывается смешок.
– Я с тобой.
Знаю.
* * *
Взгляд
– Мятное с шоколадной крошкой? – спрашивает он, когда я радостно забираю свой рожок. – Я думал, ты хотела мороженое… а не зубную пасту.
Вот тебе и никакого осуждения.
Мы шагаем по деревянному причалу.
– Что не так?
– Все, – говорит он, показывая на свое шоколадное мороженое. – Шоколад – шикарно. Мята – нормально. – Оукли активно качает головой. – Но шоколад с мятой? Это какое-то кощунство, – морщится он. – Преступление против вкусовых рецепторов.
Он ошибается. Очень сильно ошибается.
Но у всех свои вкусы.
Я иду к одиноко стоящей лавочке, подальше от скопления людей.
– Может, тебе просто не повезло, когда ты его пробовал.
– Нет. Поверь мне, неважно, сколько раз я его ел, на вкус всегда ужасно…
Встав на цыпочки, я целую его в губы. Жду, что он оттолкнет меня, ведь мы на людях, но этого не происходит. Краем уха слышу, как что-то падает, а затем Оук кладет одну руку на мою шею, а второй собственнически притягивает меня к себе за бедро, врываясь языком в мой рот. Он снова берет меня в плен… потому что, неважно, сколько я ему даю, он всегда требует больше.
Словно ему всегда будет меня мало.
Постанывая, я висну на нем, но его голодный поцелуй не дает звуку вырваться наружу. Когда Оукли наконец меня отпускает, я не могу дышать. Он проводит кончиком языка по своей нижней губе, и на его лице появляется бесстыдная ухмылка.
– Хотя, если подумать, неплохо.
Засмеявшись, я играючи толкаю его, поскольку мы оба знаем, что про этот поцелуй нельзя сказать просто «неплохо».
– Дурачье. – Я опускаю глаза на его мороженое, которое теперь скорее напоминает шоколадную лужицу. – Ты уронил свой рожок.
Вот это точно преступление.
В его голосе слышится заигрывающая нотка.
– Тогда тебе придется еще раз поделиться со мной своим.
Я собираюсь снова его поцеловать, но останавливаю себя, потому что не могу избавиться от этого назойливого чувства. Мне не нужно предложение руки и сердца и все такое, ведь это просто гадость, но я бы хотела понимать, что он сам думает о наших взаимоотношениях.
Я сглатываю.
– Оукли?
– А?
–
Он поднимает бровь.
– Едим мороженое.
Я серьезно смотрю на него.
– Я имела в виду это… нас.
Напрягшись, он делает небольшой шаг назад.
– Пришло время для этого разговора, да?
Я вздыхаю.
– Послушай, я не стану вести себя как девушки, которые говорят: «Я не как остальные девчонки, милый, я лучше», и притворяться, будто все нормально, когда это на самом деле не так, просто чтобы удержать парня. – Я снова поднимаю на него глаза. – Я знаю, чего хочу и не собираюсь извиняться за это.
Оукли смотрит на меня веселым взглядом.
– И чего ты хочешь?
– Тебя… это… что бы это ни было.
Теперь он выглядит неловко.
– Ты же знаешь, что отношения не для меня, малышка.
Я говорю ему правду:
– И не для меня.
Черт, я ничего не знаю об отношениях. И, если честно, они меня до ужаса пугают. Однако мне не нравится мысль о том, что он будет трахать других девушек.
– Но у меня есть одно правило.
Несмотря на то, что, судя по его виду, он хочет сбежать отсюда, Оукли говорит:
– Какое?
– Ты не можешь спать с другими. – Я убираю прядь волос за ухо. – И, если вдруг тебе этого захочется, имей совесть и скажи, что мы расходимся, прежде чем трахнуть кого-то.
Подойдя ближе, он берет меня за подбородок.
– Договорились. Но только если ты согласна с моим правилом.
Факт, что Оукли пытается установить правила, застает меня врасплох, но он имеет на это право.
– Каким?
– Я не стану лишать тебя девственности, Бьянка.
Я разглядываю его лицо, пытаясь понять, шутит ли он… но, кажется, нет.
– Почему?
Оук невесело смеется.
– На самом деле, причин полно… но для начала? Я этого не заслуживаю. – Он гладит мою щеку пальцем. – Очевидно, ты зачем-то хранила ее так долго, и я не хочу, чтобы ты разбрасывалась чем-то настолько важным.
– Привет, – говорит Джейс за моей спиной.
Вот дерьмо.
Распахнув глаза от удивления, Оукли дует мне в лицо.
– Получилось. – Он смотрит на Джейса и Дилан. – Бьянке ресница в глаз попала.
– Спасибо, – подыгрываю я. – Было очень больно.
Дилан морщит нос.
– Ненавижу, когда такое случается.
Я демонстративно игнорирую ее и смотрю на своего брата.
– Что вы тут делаете?
Джейс взглядом показывает на их сцепленные руки.
– Сегодня хорошая погода, и у нас выходные, так что Дилан предложила прогуляться по причалу.
Ну конечно, потому что каким-то образом эта стерва всегда умудряется насолить мне.
Он с любопытством смотрит на нас с Оукли.