Сокрушенная тобой
Шрифт:
Она подняла хлыст над головой, и на этот раз Рем вздрогнул, когда орудие опустилось ему на спину. Его пальцы впились в дерево, тело напряглось, и я услышала, как из его рта вырвался сдерживаемый стон. Кровь стекала по его спине от того, что было на концах плети.
— Алекса, я клянусь, что никогда ничего не скажу, — всхлипнула я. И теперь я говорила серьезно. Она любила Рема, по-своему, болезненно и ненормально, отвратительно, и издевалась над ним, причиняла ему боль только для того, чтобы доказать свою правоту. Чтобы убедиться,
И она была права. Я не забуду. Она выгравировала их во мне.
Алекса подняла руку, и звук удара хлыста по его плоти эхом разнесся по комнате. Казалось, я слышу, как рассекается его кожа.
Кнут обрушивался на него снова и снова, пока он не рухнул. Весь его вес повис на руках, прикрепленных к кольцу на столбе.
Рем. Боже. Рем. Нет.
Я оторвала взгляд от Рема, когда Алекса шагнула ко мне. Я даже не заметила ее. Но когда она протянула руку с кнутом, с которого капала кровь Рема, я не смогла сдержать себя, подняла голову и уставилась на нее.
— Пошла ты, сука! — Я плюнула ей в лицо.
Внезапно руки Грега отпустили меня, и я увидела, как рука Алексы поднялась с хлыстом, готовая ударить меня им.
— Сделай это, и я никогда не буду твоим. — Голос Рема пронесся по комнате громким ревом. Я даже не думала, что он способен говорить после того, что она только что с ним сотворила.
Алекса опустила руку, и прежде чем Грег смог снова схватить меня, я побежала к Рему.
— Держи ее, — сказала Алекса таким тоном, словно я была надоедливым грызуном, вырвавшимся из ее ловушки.
Я ударилась о столб, мои дрожащие конечности едва могли поддержать меня, когда я использовала конструкцию, чтобы удержаться на ногах.
— Рем. — Обхватив его голову руками, я осторожно, стараясь не коснуться его разорванной спины. Задыхающиеся рыдания и свежие слезы текли по моему лицу. Я чувствовала медный запах его крови и пота на его израненном теле.
— Уходи, Кэт. — Его голос был прерывистым и хриплым, словно ему было больно произносить только два слова.
— Я люблю тебя, малыш, — прошептала я и прижалась ртом к его дрожащим губам. Они только соприкоснулись, как меня внезапно оторвали от него.
Рука Грега обвилась вокруг моей талии, отрывая меня от земли, а затем он направился к двери.
— Рем! — закричала я. — Пожалуйста. Нет. — Мне было плевать на то, что я выгляжу слабой или умоляю. Ничего не имело значения, кроме того, что меня отрывали от Рема.
Рука Грега потянулась к дверной ручке, как раз в тот момент, когда дверь распахнулась и ударила его прямо в лицо. Он попятился назад и выпустил меня. Я упала на пол и уже собиралась вернуться к Рему, как вдруг увидела пистолет, направленный на… Я повернула голову. Направлен на Алексу.
— Любовь моя. Я сказала тебе ждать в моей комнате. Ты скоро его увидишь. — В голосе Алексы слышалась легкая тревога, когда она медленно пошла
— Не двигайся. — Девушка с серыми глазами держала пистолет одной рукой, не сводя глаз с Алексы.
— Милая. Что ты делаешь? Я заботилась о тебе. Давала тебе все, что ты когда-либо хотела. Мы были как… сестры.
Я услышала шарканье ног и увидела, как Грег делает шаг. Я вздрогнула, когда раздался выстрел, и Грег упал на пол, кровь потекла из раны в его груди.
Когда я оглянулась на Алексу, она, казалось, даже не отреагировала на то, что Грега застрелили. Она уверенно сделала еще один шаг вперед и протянула руку.
— Отдай мне пистолет. Мы поговорим об этом позже.
Девушка покачала головой, и ее белокурые пряди рассыпались по плечам.
— Нет. Ты солгала мне. Ты сказала мне, что никогда не пойдешь за ним, если я останусь с тобой. Ты обещала мне. Я сделала все, что ты хотела. Все. Я ни разу не пошла против тебя, и ради чего? Чтобы ты все это время планировала преследовать моего брата?
Послышался звон кольца, ударившегося о столб, а затем — рваный голос Рема.
— Хейвен?
Я задохнулась. Хейвен. Его сестра? Но она умерла… в больнице.
— Он принадлежит мне, — заорала Алекса.
Пистолет снова выстрелил, и на этот раз пуля попала в пол рядом с Алексой.
— Хейвен. Ты была бы уже мертва на улице, если бы Олаф не забрал тебя из больницы. Рем не смог бы о тебе позаботиться. Это сделали мы. Вы — моя семья. Вы оба. И теперь мы вернем Рема, разве ты не видишь? Мы снова будем все вместе. Я сделала это для нас.
Мой взгляд вернулся к Хейвен, и я ожидала увидеть, что она дрогнет под уговорами Алексы, но ее серые глаза оставались непоколебимыми и неподвижными.
— Возможно, я бы уже умерла. Но это был бы мой выбор. Думаешь, я хотела жить с тобой? Жить в отвратительном доме, где меня терроризировали, а потом насиловали. Чтобы меня кормили наркотиками, как конфетами, чтобы я полагалась на Олафа в поисках очередной дозы. Приходилось умолять его об этом. А ты… ты хотела держать меня как домашнее животное в клетке…
— Нет. Это неправда, — сказала Алекса, ее голос начал дрожать.
— А теперь ты хочешь сделать то же самое с Ремом. Нет, Алекса. Я убью его, прежде чем позволю тебе мучить его так же, как ты мучила меня все эти годы.
— Хейвен, я люблю тебя. — Голос Алексы сорвался, и я увидела осознание в ее глазах, прежде чем Хейвен сказала:
— И ты можешь умереть, зная, что я всегда тебя ненавидела.
Пистолет выстрелил.
Я наблюдала, как в замедленной съемке глаза Алексы расширились, а ее руки потянулись к груди, а затем отдернулись, и она уставилась на кровь. Ее кровь. Она снова посмотрела на Хейвен, ее рот открылся, словно она собиралась что-то сказать. Затем она рухнула на пол.