Сокрытая
Шрифт:
Человека, впоследствии ставшего ее мужем, Нина знала практически всю свою сознательную жизнь. Это был один из тех случаев, когда замучившись, и потеряв уже всякую надежду, ты находишь то, что так долго искал прямо у себя под носом. Она не помнила себя счастливее, чем в тот год. Новая, интересная работа, сулящая большие перспективы и замечательный муж, который был от нее без ума. Слишком хорошо, что бы продлиться долго, не так ли? Что ж, возможно, не настолько уж и хорошо.
За время своей журналистской практики Нина ни разу не сталкивалась с угрозами. Нечему удивляться, ее темы были скучны и обыденны. Не хватало остроты. Истории, по-настоящему захватывающей, пусть даже
Она очнулась от резкой и сильной пощечины. Похоже, разбудить ее таким образом пытались уже какое-то время, лицо опухло и жутко болело. В нос ударила затхлая подвальная вонь. Затекшие руки туго стянуты. Голова раскалывалась, кажется, именно по ней пришелся удар, выбивший ее из сознания, на пороге собственной квартиры. Едва сфокусировавшись, зрение явило Нине человека, сидящего за столом, и казалось, терпеливо ждущего, когда она оклемается.
– Что, проснулась, наконец?
– осведомился он.
– Мы тут уже заскучали...
Как ни хотела, Нина не могла выдавить из себя ни звука. Невозможность происходящего выбивала почву из-под ног. Словно в дурном сне, или в кино. Где еще можно открывать дверь своей квартиры, а в следующее мгновение очнуться неведомо где, привязанной к стулу, в окружении явно враждебно настроенных людей?
– Язык прикусила, - скучающим тоном отозвался человек за столом.
– Слышь, Рябой, пощекочи ее слегка, что бы голосок прорезался!
– Что вам нужно?
– спросила Нина и поморщилась, до чего же дрожал голос...
– О! Заговорила!
– невесело хохотнул бандит за столом.
– Всегда б так, сразу... Что ж, вы, твари, вечно работу усложняете...
– Кто вы? Где я? Что происходит?!
– едва заговорив, Нина тут же потеряла над собой контроль. В чувство ее привел ощутимый удар в челюсть.
– Не верещи, пока не спросили!
– рявкнул кто-то невидимый из тени, предположительно, тот самый "Рябой".
– Я сказал, пощекочи, а не ломай девке челюсть, блин, да что с тобой такое?
– хмыкнул сидящий за столом, видимо кто-то вроде лидера.
– Чиж, да она, походу, вообще не сечет, в какой ситуации оказалась и как себя следует вести.
– Ничего, это мы ей сейчас растолкуем. Слышь, уважаемая?
Последние секунд пять Нина тупо созерцала пол у своих ног, приходя в себя от удара. Но заслышав, что к ней обращаются, машинально подняла голову на говорившего. Она уже перестала что-либо соображать, превратилась в стороннего наблюдателя, скованная ужасом в ожидании развязки.
– Ты статейку про холдинг Петра Ивановича строчила?
– вкрадчиво и насмешливо пропел Чиж, делая упор на последнее слово. Ответ ему не требовался, то был лишь издевательский спектакль. Есть два типа головорезов: профессионалы и зверье. Первые делают все беспристрастно и без лишней возни. Для вторых, не смотря на тухлые разговоры о работе, все представляется развлечением. Вероятно, профи просто убили бы Нину, не превращая "работу" в калейдоскоп ужасов и унижений. Так, или иначе, Нине крупно не повезло. Потому что зверье не любит обходиться без лишней грязи. Зверье закапывается в нечистоты по шею и с восторгом барахтается в них. И именно к зверью она имела несчастье угодить в лапы. И зверье намеревалось хорошенько оторваться, прежде чем с ней закончить...
Ей
– Так, что, дорогуша, - отсмеявшись, протянул Чиж, неожиданно становясь серьезным.
– Кому же ты еще напела, про деятельность нашего "работодателя"?
Впервые за все время, с тех пор как очнулась, привязанной к стулу, в голове Нины слегка прояснилось. Она отдавала себе отчет, что упоминание любых людей из ее окружения, подпишет им смертный приговор.
– Никому, - ответила Нина, прекрасно понимая, что сама себе не верит.
Чиж вздохнул.
– Слышь, Чиж, кажись, она тебя всерьез не воспринимает, - осклабился Рябой.
– Ну вот, а только подумал, что между нами установилось что-то вроде взаимопонимания, - устало огорчился Чиж, что было полнейшим лицемерием.
– Опять двадцать пять, ну к чему, спрашивается, этот абсолютно ненужный и неуместный альтруизм?
– он встал, обошел казавшийся чуждым этому месту стол, и оказался прямо перед ней, продолжая говорить.
– Покрывать других - дело не благодарное, что бы тебе раньше не говорили. И сейчас, ты сама в этом убедишься.
Только сейчас Нина заметила в руках головореза нож и в приступе панического испуга судорожно завозилась, сама не зная, что пытается сделать - связана она была крепко, не вырвешься. Однако ребра ее сотряс такой удар, что она на несколько мгновений потеряла способность дышать. Она ничего не видела, только почувствовала холод острой стали на своем мизинце, а затем взрыв боли, кувалдой выбивший из головы все мысли. На секунду ей показалось, что она сейчас потеряет сознание, все это время она не переставала кричать, но никого это особо не беспокоило, что красноречиво говорило о том, что кричи-не кричи, помощи ждать неоткуда.
Чиж весело помахал у нее перед лицом чем-то небольшим, сплошь покрытым кровью. Ее кровью. Боль сводила с ума, страх навалился с новой силой, перед глазами все плыло от слез. Она уже была готова сдаться. Да простят ее все, кому это может повредить, но она скажет, скажет все, что захочет этот монстр с самым истинным ликом зла во все времена - человеческим.
Однако, как ни странно, допрос на том и закончился. Это тоже была игра, и она ее мучителям уже наскучила. Пришло время сыграть в новую.
Нина попыталась отгородиться от происходящего, но когда твое тело терзает толпа людей-монстров, это едва ли смахивает на спасительный круг, или даже соломинку. Они игрались с ней долго, вечно, как казалось ей самой. И когда закончили, оставив валяться сломанной куклой, потерявшей всякую волю и возможность двигаться, она наконец-то впала в забытье, тяжело погружаясь изувеченным сознанием в черную склизкую тьму. Тьму отчаяния. Тьму опустошения. Тьму безумия...
Затем, пришел свет, но не принес облегчения. Нина не могла сказать, пробудилась она, или же находится на какой-то тонкой грани между сном и реальностью, балансируя словно эквилибрист.