Соль под кожей. Том третий

Субботина Айя

— Валерия Дмитриевна, — секретарша вскакивает и вытягивается, как готовый к прыжку кузнечик, — доброе утро! Вас ожидает этот… молодой человек. Но я не нашла в плане никаких… эм-м-м… собеседований на сегодня.

— Потому что их там нет, — говорю сдержано, еще раз оценивая «кандидата», когда он молча встает.

— Валентин Лисицин. — Смотрит прямо, не тушуется. — Я по поводу собеседования на должность вашего личного помощника.

Значит, вот откуда ветер дует.

Я молча захожу в кабинет, Валентин спокойно следует за мной. Помогает снять пальто.

—

Ну что же вы, Валентин? — Взглядом даю понять, что меня немного веселит его вытянутая, как у охотничьей собаки стойка. — Вам не нужно было приглашение чтобы войти, но сесть без моей команды вы не можете?

Он вообще никак не реагирует. Обращаю внимание на ладонь, в которой он сжимает лямку перекинутого через плечо рюкзака, но его костяшки все того же цвета идеального карамельного загара.

— Присаживайтесь, — киваю на кресло напротив, сама сажусь за стол и прошу секретаршу сварить мне кофе. И добавить дольку лимона — с утра голова невыносимо раскалывается, даже обезболивающие не берут. — Валентин, вы какой сорт предпочитаете в это время суток?

— Я не пью кофе.

— Чай?

— Чай тоже.

Так и подначивает спросить, питается ли он от солнечной батареи, но вовремя вспоминаю, что я в роли начальника, и высмеивать людей за их личные профессиональные привычки — это верх злоебизма.

— И так, Валентин, как вы видите своим обязанности на должности моего личного помощника?

— Я умею делать все, — отчеканивает словно робот. — Я буду исполнять любые поручения и задачи даже самой высокой сложности.

— Сможете вести мой рабочий график?

— Да.

— И находить контакты людей, которые не хотят, чтобы их контакты нашли?

— Да.

— А купить фаллоимитатор, если я захочу сделать подарок какой-то своей холостой подружке?

— Без проблем.

— А прямо сейчас пойти и послать на хуй Дмитрия Викторовича, передав заодно, чтобы больше не подсовывал мне своих андроидов?

— Дмитрий Викторович просил передать: «Не выёбывайся», — без тени эмоций отвечает он.

Каким-то образом передает эти слова ровно так, как будто читает по бумажке. У меня даже мысли не возникает, что «посыл» может принадлежать ему лично.

— Дмитрий Викторович просил передать еще что-то? — Я испытываю странную смесь раздражения и… радости.

— Да. Что платит мне он и моя оклад у вас должен быть исключительно формальным. И чтобы вы не стеснялись пользоваться моими услугами для… разных целей.

Я кривлю рот, пытаясь представить, вызовет ли предложение прямо сейчас сделать мне кунилингус, хоть какую-то эмоцию на этой симпатичной мордаше. Но что-то мне подсказывает, что в эту программу не встроено понимание шуток и в ответ он либо реально попытается залезть мне под юбку, либо передаст еще одно послание от Шутова.

Что-то в этом парне и в том, как холодно он держится, дает понять, что он с одинаковым рвением будет и следить за моим рабочим графиком, и выполнять разные поручения. Но если придется закрыть меня от пули — сделает это без промедления. И, возможно,

выполнит команду «фас», если я укажу пальцем на подходящую жертву.

«Спасибо за личного Робокопа», Шутов», — мысленно благодарю его, потому что в моем телефоне подчищены все наши переписки и фотографии, и удалены номера телефонов. Даже если его я выучила на память.

Это фантомные боли.

Это пройдет.

Потому что ему никто не нужен — так он сказал.

Мы столько раз отталкивали друг друга, что на этот раз у нас обязательно должно получиться отлететь за пределы действия нашего больного притяжения.

— Хорошо, Валентин, давайте я немного введу вас в курс своих прямых обязанностей.

Нет смысла проводить ему полноценное собеседование — Шутов и так пропесочил его вдоль и поперек.

Парень все схватывает на лету, не задает лишних вопросов, делает пару заметок в свой телефон — ручку и блокнот, как Катерина, он вообще не уважает. Никаких вопросов о том, во сколько начинается и заканчивается его рабочий день — он как будто готов взять трубку в третьем часу ночи и раздобыть мне норвежскую селедку на завтрак того же дня.

— Телефоны всех моих специалистов, — перебрасываю ему страницу из «Заметок» в телефоне. — Сохрани у себя. В восемнадцать ноль ноль, не позднее, у меня должен быть график всех дел на следующий день.

Валентин старательно вносит все в телефон.

В том списке, что я ему передала, абсолютно вся моя жизнь: когда у меня сеанс массажа, когда стрижка, когда визиты к врачу. Если Шутов захочет узнать, где я бываю, что делаю и как живу — я вся как на ладони. Но что-то мне подсказывает, что он подослал «андроида» не для того, чтобы так мелочно подслеживать, а действительно из заботы о моей личной безопасности.

— В семь нужно будет съездить вот по этому адресу. — Скидываю ему координаты встречи с «мастером», который уже работает над липовым завещанием. — Забрать пакет и привезти мне домой.

— Понял, Валерия Дмитриевна.

Если это человек Димы — я могу доверять ему как самой себе. И как бы я от злости не исходила на говно, нужно признать — мне будет немного легче, если хотя бы часть своих дел я смогу переложить на другого человека.

— Вот, — протягиваю ему ключи от своей квартиры, — сделай себе дубликат. Клининг раз в неделю, и тебе придется отвозить мои вещи в прачечную.

Не очень представляю, что должен чувствовать молодой парень, чья работа сводится к роли мальчика на побегушках у разбалованной стервы, но Валентин вряд ли даст мне хоть какой-то намек. Он просто выслушивает, делает заметки и послушно берется за дело.

В одиннадцать я встречаюсь с начальником Службы безопасности. Под предлогом, что нам нужно ужесточить правила отбора новых сотрудников, прощупываю почву его лояльности. Этого человека нанимала я, уже после того, как Завольскому пришлось бежать. Ни разу за все время он не дал повода думать, что может играть на две команды, но и Катерина казалась мне настоящим сокровищем.