Соль под кожей. Том второй
Шрифт:
— Я уже начала переживать за свою плешь, — говорит Сергей.
Затылком чую, что подошел слишком близко, как только представилась возможность. Хочется развернуться и со всей силы дать по наглой роже, но вместо этого даже не дергаю головой в его сторону.
— Конкурсы? Перетягивание каната и караоке? — Наконец, позволяю себе издевательский тон. — Скажи, что это шутка такая, потому что даже метр снега не остановит меня от попытки свалить.
— Боюсь, что это правда. Я пытался ее отговорить.
— Вам, господин Наратов, по должности положено быть убедительнее. Что-то вы недорабатываете.
Он
— Кстати, как фестиваль азиатской кухни? — нарушаю молчание, которое он наверняка нарочно затягивает.
— Да херня какая-то. А ты почему не приехала?
— Я же говорила, что Андрей еще не вполне восстановился. Тащить его в место, где вместо воздуха распылили карри, было бы слишком по-свински.
— Ну да.
Я разворачиваюсь на пятках, и внезапно мы оказываемся так близко, что все это может обернуться очень неприятным скандалом. Поэтому у меня есть лишь пара секунд чтобы воспользоваться ситуацией.
Зрачки Наратова расширяются одновременно с ноздрями, когда он смотрит мне прямо в глаза.
Он должен был меня узнать. Если не на свадьбе, то сейчас точно!
Но нет, на его лице написана только похоть.
— Кстати, — он немного понижает голос, пытаясь говорить типа сексуально, но это ни идет ни в какое сравнение с мягкими и одновременно острым баритоном Вадима. — Ты взяла купальник? У нас горячий бассейн за домом.
— Увы, нет. — Но по моему довольному лицу видно, что мне вообще плевать и на бассейн, и на то, что эта наглая туша так грубо влезла в мое личное пространство.
— Можешь попросить купальник у Илоны — она взяла их с десяток, кажется.
Сама мысль о том, чтобы надевать чужое белье, будь оно хоть трижды из химчистки и после санобработки, кажется мне максимально отвратительной. Но я делаю вид, что нахожу взглядом его стоящую неподалеку супругу (к счастью, слишком увлеченную разговором с другими гостями, чтобы обращать внимание на ситуацию SOS), разглядываю ее пару секунд и с извиняющимся видом пожимаю плечами.
— Боюсь, ее купальник будет мне маловат.
Сергей опускает глаза, сально лапая взглядом мою грудь под объемной толстовкой.
— Вероятно, да.
Я в ответ сую ему под нос свой телефон.
— Мне нужно перезвонить, я отойду, ничего? Это по работе. Надо посекретничать с финдиром.
Ощущение липкости в том месте, где ко мне притрагивался его взгляд, вызывает желание срочно бросить все и бежать в душ. Хорошо, что дача у них действительно огромная, часть ее территории еще неблагоустроенна и я могу уединиться подальше от остальных, в беседке, на клочке земли среди лысых деревьев. Прикладываю телефон к уху и делаю вид, что действительно увлечена разговором, потому что Сергей продолжает за мной наблюдать. Что, блять, он делает? Совсем идиот? Сколько времени должно пройти, прежде чем Илона снова обратит на это внимание?
Я разворачиваюсь лицом к забору, мысленно представляю, как отправляю его благоверной весь свой компромат. Тогда бы Наратов точно не лапал взгляд об мои сиськи, и на ближайшее время ему
На мгновение желание сделать это прямо сейчас становится таким сильным, что ему почти невозможно сопротивляться. Вопреки личной договоренности с самой собой никогда не открывать тайную папку в небезопасном месте, все-таки заглядываю туда, нахожу пару особенно провокационных фото Сергея и… быстро выключаю телефон.
Чего я этим добьюсь? Перечеркну шесть лет ожиданий ради мимолетного триумфа? Конечно, Илона попьет ему кровушки, и даже посадит на цепь на ближайшие несколько месяцев, а то и год. Но станет ли это крахом Наратова? Нет, потому что эта скользкая тварь умеет выкручиваться и не из таких передряг. Тем более сейчас, когда он знает, что «Рина» вскрыла его инкогнито, и уже приготовил парочку убедительных отговорок.
Нужно ждать.
И самое главное — у меня в распоряжении целые выходные, чтобы выяснить, что задумал Наратов. Я не настолько наивная, чтобы верить в любовь с первого взгляда, особенно, когда речь идет о Сергее — этот мудак искренне любит только собственный член, судя по количеству дикпиков со всех ракурсов, которыми он буквально заваливал переписку с «Риной». И я, в отличие от Илоны, не дочка богатого влиятельного отца. По меркам их мира, я вообще никто. «Никто» со статусом «жена лучшего друга». Хотя, о чем это я? Наратов, если будет видеть в этом личную жирную выгоду, переступит через всё и вся, что ему какие-то там друзья?
«Это блюдо еще недостаточно остыло», — напоминаю себе, и окончательно успокаиваюсь.
— Что-то случилось? — слышу голос Андрея позади.
Господи, он что — теперь будет постоянно за мной ходить как хвост?
— Сергей сказал, что у тебя что-то срочное по работе.
Подмывает ответить как есть, что его типа_друг до безобразия откровенно лапал меня глазами и мне пришлось сбежать, чтобы его прибацаная ревнивая женушка не устроила скандал с мордобоем. Было бы интересно посмотреть на реакцию Андрея.
— Моя помощница, — придумываю на ходу, — звонила предупредить, что у меня будет замена в расписании. Вот что значит вовремя сделанная выволочка — люди начинают так ценить работу, что думают о ней даже в свой законный выходной.
— Точно? — с недоверием переспрашивает Андрей.
— Есть повод думать, что я могу тебе врать?
— Нет, прости. — Он так быстро отступает, что мне даже жаль.
Его таким воспитали. Такие, как Андрей, не в состоянии оказать сопротивление, даже если от этого зависит их будущее.
— Пойдем, нужно еще вещи разобрать.
Я утаскиваю его в дом, где нам отвели одну из больших комнат на втором этаже. Присвистываю, когда обращаю внимание на огромную кровать в самом центре. Мы запросто поместимся тут вдвоем и это будет как будто мы вообще в разных комнатах. Но на лице Андрея почему-то нет облегчения по этому поводу. Он просто сосредоточенно развешивает вещи в шкаф — и свои, и мои. Я тем временем пытаюсь понять, как зажечь маленький газовый камин, оформленный в стекло и керамику, на подложке из бутафорских камней. Довольно симпатичная шутка, кстати. Надо бы приобрести такой в свою квартиру — на случай особенно меланхоличных вечеров.