Солар 2

Мельников Андрей Андреевич

Ну и прошлось рассказать, как сходил, что видел и как вышел. Он переживал весь рассказ, хмурился, или веселился, смеялся, когда я описывал наказание, придуманное Мораной, и злился, что привел не прошедшие очищение Души. Потом взял в оборот пацанов. Я их только утром и увидел, как выспался в воовеществленном замке Кощеевом. И не узнал. Вымытые, одетые в шаровары из грубого сукна, с русскими рубахами на плечах, что висели на них как мешки, с босыми ногами, они были похожи друг на дружку как братья, хотя я видел, они даже не родственники.

– Ян и Слава.
–

Представились они, переминаясь на пороге моей горницы.

– Никогда не думал, что скажу такое, но служите Кощею хорошо, ребятки. Как вернусь, я заберу вас, а пока будьте ему наперстниками. Идите.

Отослал их. Они поклонились и вышли из моей комнаты.

А потом я позавтракал, взял приготовленный Кощеем рюкзак и поклонившись ему на пороге замка, попрощался со всеми, сел на минутку у порога и пошел к Порталу.

– Говоришь, дальше будет еще хлеще?
– В сотый раз спросил о дальнейшем пути провожающего меня хозяина. Не вдалеке стояли ребята.

– Не боись, ныряй. Все с тобой будет хорошо.
– Подтолкнул он меня к порталу в следующий круг, и я не задумываясь нырнул в черный овал. Потом почувствовал в нырке на своей руке чьи-то цепкие пальцы, но переход уже был совершен.

– Вернулся!
– Услышал я знакомый голос Лель. Открыл глаза и увидал стоящих вокруг меня, вынырнувшего из портала девять Вторых Дыхания Асов.
– Мы так долго ждали тебя, Сергей! Где же ты был? Еле вытащили тебя с пути.

– На Луне...
– Ответил я, пытаясь встать на каких-то мешках подо мной.

– Не задави, дядька...
– Пропищал по-детски мальчишеский голосок.

Охнув я скатился с этих ухарей, что нырнули за мной в портал.

– Ого.
– Пробасил дед Дубовик.
– Да я смотрю ты с Нави притащил пару душ. Ну, рассказывай.

Я, сбиваясь и начиная по новой, начал рассказывать про то как попал на Луну. "Навь она такая, что хочет покажет - лишь бы обмануть." - прошептала в одну из моих пауз чтобы собраться с мыслями, Лель. Как пришлось идти на поклон к Моране. И как принес ее мужу воды. Как спас мальчишек, как напоил старика. Про наказанный город. Про муравья Уса, про все-все.

– Ну и поносило же тебя по пластам. Плохо конечно, что Кощею помог, - сделал вывод Дубовик.
– но! Но! Ты говоришь он душу свою отмывал?

– Ну он так сказал.
– Кивнул головой на его вопрос согласно.

– Значит он воплотиться хочет. А это самое страшное, что может сделать такая нечисть.

– А я ему...Эх!
– Махнул разочарованно рукой. Потом вспомнив снял с плеча рюкзак и достал из него заветную флягу, протянул ее деду.

– Так, дед, я ж себе тоже слегонца отлил живой воды. Вот глянь-ка!

Он недоверчиво принял ее как самую великую драгоценность, и спросил:

– Ты хоть понимаешь, что ты принес в этот мир?

– Нет, ты мне расскажи, а я послушаю.
– Попросил его.

Старик отвинтил крышку у фляги и разворошив снег ногой, поддел кончиком сапога жмень земли с камнями, затем капнул туда маленькой капелькой, и завинтил ее обратно. Вначале ничего

не происходило. Заинтересованные Асы подошли поближе, круг сплотился. Мальчишки прижались к моим ногам, боясь даже вздохнуть.

И вот из куска выстрелило в небеса несколько стеклянных перьев.

– Отойдите!
– Успел нам крикнуть Дуб и сам руками разорвал стоящих Асов разводя подальше от появления в свет нечто.

Это была как трава, как куст. Только листья у него были стеклянные, прозрачные в своей неземной красоте, похожие на мечи. Такие же на вид острые, они пригладились в кучу и с земли поднялась птица. Неземной красоты, с переливающимися как огонь перьями, завивающимися на кончиками их, и висящими капельками росы на каждом. Длинная шея как у страуса, оканчивалась маленьким хищным ртом с несколькими острыми зубами. И она светилась, неким ровным пламенем, и в то же время была прозрачной. Рядом с ним стояла тень. По крайней мере я так подумал вначале, но та все больше уплотнялась и стала человеком. Невысоким сразу скажу человеком, ростом так с полметра. Кого-то он мне так сильно напоминал, со своими кучерявыми волосами и маленькими как сосиськи-ручками. Вспомнил! Домовёнка Кузьку!

– Домовой?
– Заинтересованно спросил я появившегося пацана.
– Ты домовенок?

– Ой!!!- заверещал он.
– Ты меня видишь!!!

– А что нельзя?
– Изумился я на такой яростный вскрик.

– Домових видеть нельзя!!!
– Запищал он и кинулся под ноги к деду.
– Спрячь меня, Лесной хозяин.

– Кого только не рожала Мать Сыра Земля.
– Вздохнул Дубовик.
– Спасу, но и ты служи мне верно. На кой, возьми, укройся, девица.
– И протянул ей носовой платочек с вышивкой и вывязанными краями.

– Девица?
– перспросил я у Деда.
– Ты хочешь сказать - вот это вот девица, домовой?

– А что такого?
– Ухнул дед.
– И не такого добра на Земле -Митгарде навалом. Ты мне скажи лучше что за птица появилась? Сколько живу- вижу в первые!

– Если бы я знал.
– Пожал плечами.
– Похожа на киви птицу, что вымерла, но вроде крупнее ее.

– А пацаны, что ты притащил с собой?
– Кивнул он на жмущихся ко мне мальчишек.
– С нави души приводить - это к беде.

– Я знаю одно - там им было плохо. А к беде или наоборот - покажет время, да и я знаю, как убрать этот неприятный осадок. Пусть поживут под твоим чутким руководством. Думаю, ты из них всю дурь повыбиваешь.

– Ты мне живых оставляешь?

– Придется, дед.
– Пожал я плечами. И сменил тему.
– Сколько меня не было?

– Две неделицы, уже как. Ждали тебя, не расходились. Дежурили по очереди, Лель вон не успокаивалась. Так и сказала - пока не отправлю его на Путь, не уйду.

Птица в это время ходила по снежным дорожкам, что устроил у Древа Дуба Дубовик и что-то клевала в снегу. Я любовался ее статью, перьями, вполуха слушая Деда.

– Морана...
– Произнес я, когда дед досказал.
– Она, такое чувство было, не обрадовалась воплощению Кощееву.