Солдат империи
Шрифт:
В 106-м Уфимском полку, 16-й, 23-й, 14-й пехотных и 1-й Гренадерской дивизиях вид людей добрый и здоровый, мундиры в порядке...»
В рапорте также отмечались жалобы солдат на невыдачу им собственных денег, причем один из них не досчитался 14 рублей и 40 копеек... Что это — обыкновенное разгильдяйство начальствующего состава полков и дивизий, воровство или непрофессионализм...
Наверное, и то, и другое, и третье...
А ведь приказами Военного министра, циркулярами за высокими подписями, казалось бы, все предусмотрено, необходимо
только четко исполнять полученные
Офицеры и унтер-офицеры сопровождения это хорошо понимали, знали, что накопленные обиды в команде, собранной из разных полков, в долгой дороге могут иметь последствия. Поэтому Домбровский, пока поезд катил в Нижний Новгород, побеседовал со своими унтер-офицерами, а потом и с солдатами 16-й дивизии. Люди подобрались там, конечно, разные, но дисциплину соблюдали, некоторых поручик знал с 65-го года. Одеты и обуты они в своих полках были по форме, значит и обиды особой на командиров держать не могли.
Теперь, считал он, в команде Виленского округа наберется человек тридцать, на которых можно положиться, да и другие солдаты его дивизии не должны подвести.
А это немаловажно, поскольку Зинович обязанностями своими зачастую пренебрегал и, хотя служил уже не первый год, по всей видимости, человеком оказался не вполне надежным.
В Нижний прибыли 1 июля...
Губернский город растянулся вдоль речных берегов в месте слияния Оки с Волгой, разбросался по высоким — десяти и более саженей — окрестным холмам. Основателем его считают Великого князя Георгия Всеволодовича, в Преображенском соборе, наряду с древнейшей иконой Святого Спаса, хранили и его шапку.
Основными достопримечательностями Нижнего Новгорода — кроме, конечно, знаменитой ярмарки — были соборы и монастыри; некоторые из них строились еще в XШ, XIV веках (также как и Кремль, возведенный при Великом князе Василии, где позже поставили памятник Минину), однако законченный вид приобрели они к началу XVI века.
Выйдя с вокзала, сопровождающие зашагали по Московской улице, оставляя слева ярмарку, которая уже через месяц-полтора должна заполниться товарами, свезенными сюда купцами со всех городов и весей.
Свернули на плашкоутный (наплавной) мост и перешли на другой берег Оки. Команда проследовала по Волжской набережной к Красным казармам. Здесь в течение трех дней жили солдаты, ожидая подряда с одной из пароходных компаний, чьи суда ходили по Волге и Каме, пополняли припасы в дорогу, приводили, по возможности, одежду в порядок.
Сводили солдат очередком в церковь Святого Георгия, что располагалась неподалеку; многие ставили свечи за здравие своих близких, а кто и за упокой, просили для себя помощи и удачи в трудном пути...
Иван и Тимофей в очередь с другими сопровождающими прогулялись по городу, посмотрели Кремль, потом мимо купеческих домов и торговых зданий прошлись по Покровской улице — считай, через весь город, насквозь.
Еще успели солдаты, как положено, сходить в баню, свой же цирюльник почти
Теперь, согласно предписанию, до Перми предстояло отправиться на «компанейских пароходах» сначала по Волге, с остановкой в Казани, а потом по Каме.
Расстояние до Казани водным путем составляло около четырехсот верст, для судоходства наиболее благоприятными считались май—июнь месяцы, когда благодаря высокой воде безопасными становились многочисленные в другое время мели и перекаты, расположенные зачастую и вблизи фарватера.
Впрочем, Волга наиболее полноводна именно после впадения в нее Оки, а июль только начинался, так что вряд ли следовало ожидать каких-либо неприятностей до конца сплава.
В то время пароходства «По Волге», «Кавказ и Меркурий», «Самолет», «Дружина» были самыми крупными в Волжском бассейне; их суда, в том числе товарно-пассажирские, буксирные пароходы и баржи вполне подходили для транспортировки солдат эшелонами. Центральные конторы первых трех находились в Петербурге, там и оформило Военное ведомство заведомо, в соответствии с маршрутом движения, надлежащие документы.
Здесь, в Нижнем, зафрахтовали на конкретные сроки буксирные пароходы, а также необходимое количество барж. Утром 4 июля в одной из двадцати пристаней, что тянулись на несколько верст по правому берегу Волги, команда Домбровского и Зинови-ча грузилась на две баржи из четырех, которые брал на буксир колесный пароход.
Баржа, куда определили вместе с командою Ивана, оказалась саженей тридцать длиною, в трюме везли какие-то товары, солдат же разместили на палубе.
Плыли днем и ночью, по обе стороны бакены обозначали фарватер, ночью справа — красными фонарями, слева — белыми, сами крашены были в такие же цвета.
В пути миновали многочисленные острова. Грелись солдаты на солнышке, мягкая волна плескалась, шлепала о борта; справа, как водится, берег возвышался крутизной, иногда высотою до семидесяти саженей, левый, пологий, уходил вдаль болотной зеленью. Местами русло реки достигало семисот и более саженей, а то вдруг сужалось до ста. Тогда фарватер прижимался к крутым обрывам совсем близко.
Пароходы, колесные и винтовые, но больше парусники, баржи и барки чередою плыли навстречу, судов на бичевой тяге (конной или людской) не встречали: бурлаки оставались только в верховьях Волги. Перевозили по реке хлеб, соль, рыбу — миллионы пудов груза, тысячи пассажиров.
Причаливали в Васильуральске, Чебоксарах, еще где-то; малые пристани оставляли позади каждые десять-пятнадцать верст, к ним не подходили. А где подходили, с барж снимали товар, грузили другой; солдат при этом на берег отпускали редко, да и то под присмотром. В верстах ста от Казани миновали знаменитый Ура-новский перекат, матросы говорили, что в мелководье в этом месте можно и не пройти.
Через четыре дня пришли в город Казань. Здесь к эшелону присоединилась команда солдат 2-й пехотной дивизии, всего чуть более ста человек; был ли у них проведен смотр, Иван не знал, общего же смотра не проводилось.