Солёный заяц
Шрифт:
Иероним как мог поддерживал меня, но тоска не отступала.
Мы потеряли счет дням и ночам. Под конец путешествия умерло несколько человек...
И вот настал день, когда мы услыхали, как упали в воду якоря. Нас стали выволакивать на берег. В испанской речи прозвучало страшное слово Эспаньола. Я знал, что так называют остров Гаити — на нем расположен один из самых больших невольничьих рынков Вест-Индии.
Я понял, что нас решили продать в рабство...
Первое, что поразило меня при высадке —
Дома были деревянными в своем большинстве, лишь несколько башен у порта выстроены из белого песчаника. Пройдя через весь город, мы оказались в предместье, где уже собрались покупатели. Нас загнали в деревянные большие клети, из которых потом будут выводить на широкий деревянный помост для всеобщего обозрения.
Солдаты взяли мушкеты наизготовку и выстроились в цепь на расстоянии нескольких шагов друг от друга, отделяя помост от разношерстной толпы праздных зрителей и торговцев. Без излишних церемоний принялись волочить из клетей по несколько человек. Сперва распродали негров, которые были на удивление равнодушны и спокойны. Оно и понятно — рабы от рождения не представляли себе иной участи. Плантации что у англичан, что у испанцев были абсолютно одинаковы.
Я разглядел среди пленных моих мальчишек. Мы с Ронни пробились к ним, обнялись. Так, вчетвером, и стояли, пока распродавали пленных британских солдат.
К исходу дня настал наш черед...
Кроме нашей четверки было еще три девочки, одну из которых я уже встречал. Та самая, что сперва надо мной смеялась, а потом мы даже немного подружились. И два подростка, лет пятнадцати.
Их сразу приобрел высокий статный торговец с сильно обветренным лицом. Девочек купил щуплый худощавый португалец. Он почему-то прятал глаза за полупрозрачной маской.
Потом испанский кирасир взял в охапку моих братишек и потащил на помост. Я вцепился ему в локоть, а Ронни в другой. Но мы были отброшены одним движением и разлетелись по разным углам клети. Злые слезы брызнули у меня из глаз, но я ничего не мог поделать. Была бы здесь моя шпага!..
Я бросился к прутьям, чтобы не упустить момент продажи — мне необходимо было увидеть покупателя.
Торговля шла слабо. Никому не нужны два ребенка, которым еще не исполнилось и восьми лет. Торговец надрывался вовсю, расхваливая товар, но толпа откровенно скучала. Пока наконец смуглый каталонец не поднял вверх трость. Он назвал вслух цену втрое меньше предложенной, но торговец тут же радостно закивал, даже не подумав о торге. Слуги каталонца увели плачущих мальчишек, забросили их в карету... А я в бессильной ненависти сжал зубами толстый деревянный прут, чтобы не заорать.
В тот момент я поклялся себе, что непременно найду моих братьев.
И вот мы стоим на широком некрашенном помосте. С неба моросит легкий серый дождь, смывая мои слезы.
В толпе пронеслось оживление, послышались крики — начался торг.
Глава одиннадцатая
Неожиданное спасение
Я не смотрел вниз. Мне было неприятно видеть эти толстые, худые, усатые, безусые лица. С оскаленными от жадности зубами и безумными алчными глазами. Едва торговец объявил о моем статусе, как цены взлетели до небес. Все эти людишки прекрасно поняли, какой куш можно урвать, если запросить выкуп у Британского Правительства.
Вдруг я услышал, как кто-то тихо произнес мое имя. Снизу, из толпы. Показалось, что я ослышался. Но все же я взглянул сквозь шеренгу солдат на шумящую и гудящую толпу.
Словно удар молнии поразил меня. Я увидел сквозь пелену дождя очень знакомое лицо. Ошибся? Этого просто не может быть!
Я смахнул ладонью влагу с лица и пригляделся получше. Так и есть! Старший помощник капитана де Жю — Кристиан Роувилл собственной персоной!..
Я чуть не закричал от радости, но он быстро приложил палец к губам. Лишь тогда я обратил внимание, что на нем камзол испанского гранда — черный шелковый плащ, широкополая шляпа, шпага на боку. Понятно, к чему эта маскировка — пиратов испанцы боялись как огня. На море. Но при встрече на берегу становились беспощадными и могли повесить без суда и следствия.
Конечно, я засомневался, что старпом здесь исключительно ради моего спасения, но все же... Забрезжил лучик света!..
А тем временем ставки все поднимались. За мою бестолковую голову уже предлагали 300 реалов — цена непомерная. Торговец прыгал по помосту, словно горный козел по скалам, рискуя свалиться ежесекундно.
Когда была названа цифра 500, повисла пауза. Торговец ударил тростью по дереву раз, другой... И тут слуга старпома крикнул — 550!
Это оказалось последней каплей. В полном молчании, повисшем над рынком рабов, я спустился с помоста. Продавец передал веревку, которой были связаны мои руки, слуге испанского гранда (как думали все вокруг)
Я хотел уже было попросить его купить и Ронни, но не успел...
Иероним воспользовался тем, что внимание толпы сосредоточилось на мне. Он выдернул конец веревки из рук торговца и стремительно сиганул с помоста на брусчатку. Быстрей пули он побежал вдоль улицы!.. И когда казалось, что вот-вот исчезнет из виду — раздался выстрел. Нет, все же пуля оказалась быстрей... Это опомнился один солдат из охраны. Гад!! Я же ему сейчас!!..
И снова я вынужден был сдержаться. Уж который раз за последние дни.