Солнце и сталь
Шрифт:
– Я благодарна Нэтоку.
– шепнула Эсме.
– Если бы он не поднял Пустошь, я не встретила бы тебя.
В их любви с самого начала было что-то обреченное, трагическое.
Она начиналась в осажденном городе, и в осажденном же городе продолжалась.
Конрад провалился в сон. Сначала Морфей смилостивился над ним, и рыцарь спал спокойно, без сновидений. Но ближе к расцвету вернулись сны. На крыльях сна прилетели гарпии, пришли ламии, но это было не самое страшное. Под покровом сна покинули свои могилы мертвецы. Они все пришли к нему. Те, кого он убил и те, кого он не смог
Но я не виноват, что выжил! Я не виноват, что магия руин не взяла меня.
– возражал во сне Конрад.
Мы знаем.
– отвечали мертвые. Мы знаем. Но мы все равно ненавидим тебя.
За что?
За то, что ты жив. У мертвых нет ничего, кроме жажды жизни.
Тут Конрад проснулся. Он не знал, обычный ли сон, вызванный неспокойной совестью, он видел, или к нему, в самом деле, явились души погибших в Пустоши воинов. Эсме не было рядом. Конрад оделся в чистую одежду, лежавшую возле его ложа, перепоясался мечом, и отправился на поиски кого-нибудь, кто знает, где сейчас находятся Сыны Солнца. Он и так чувствовал себя предателем, потому что вернулся из Пустоши один. Вчерашний вечер он провел в обществе Ильдерима и Хайдара, а ночь в объятиях Эсме.
Сейчас ему нужно разыскать своих братьев по оружию, если хоть кто-то из них еще жив.
Их осталось двадцать восемь человек. Двадцать восемь человек из двух сотен. Четырнадцать рыцарей, капитан Гвидо, лейтенант Вулфер. Остальные были арбалетчиками и пикинерами. Конрад пожал руку каждому. Иные обнимали его, другие отводили глаза.
– Один?
– спросил его Гвидо. Гвидо был трижды ранен, рука висела плетью, нога была забита в лубок. Он сильно постарел, волосы почти полностью поседели.
Конрад молча кивнул.
– Как так получилось? Почему ты один выжил?
– капитан почти не скрывал враждебности.
– Ты предпочел, что бы я тоже погиб?
– Как ты сумел выжить там, где полегли все остальные?
– Я сам этого не знаю, Гвидо. Но я не бежал с поля боя. Если ты обвинишь меня в чем-то подобном, я вызову тебя на поединок, как только твои раны заживут. И там боги рассудят.
– Боги?! Я так и знал, что в душе ты все еще идолопоклонник. Проклятый варвар, да я справлюсь с тобой и одной рукой...
– Арестовать его.
– рявкнул Конрад.
Два Сына Солнца сделали шаг в сторону буйствующего капитана.
– Сдай им меч. Я все еще твой командир, Гвидо из Ситардженто.
– Проклятый варвар! Я не подчиняюсь тебе!
Но все же Гвидо разоружили.
– Я все еще ваш командир. Меня назначил магистр, и только магистр же имеет право меня отрешить от должности. Я не потерплю бунта в своем отряде!
– И все же, генерал, как так вышло, что вы вернулись один?
– Наверное, такова моя судьба. Сейчас, когда Гвидо арестован,
– У его высочества Ильдерима.
– не скрывая отвращения к этому имени, сказал сержант арбалетчиков, коренастый немолодой воин.
– Чувствую ты не испытываешь большой любви к его высочеству. Почему?
– Он погнал нас пешими в бой.
– сказал Вулфер.
– Он вас спешил?!
– Конрад был поражен недальновидностью Ильдерима, который производил впечатление человека, разбирающегося в военных вопросах.
– В Львином Сердце он нас спешил и поставил на охрану камнеметов. Мы потеряли пятьдесят человек и всех офицеров в первый же день. На второй день взбунтовались. Он просто выставил нас против самудийцев, а это сущие демоны. Никакой помощи весь день!
– Что случилось с остальными?
– Тридцать человек под командованием Хлода остались где-то на юге. Они сопровождали караван, в котором находились какие-то важные особы. Больше месяца от них никаких вестей. Прочие полегли в небольших стычках или умерли от лихорадки. А что случилось с теми, кто пошел с тобой в Пустошь?
– Засада. Засада, потом долгое заточение на раскаленной каменной глыбе, потом бегство через омраченные земли. Потом голод, жажда, безумие. Отряд Хлода может быть еще не погиб?
– Надежды на это совсем мало. Никаких вестей.
– повторил Вулфер.
– Какие у вас теперь задачи?
– Ильдерим не решился применить к нам силу, когда мы взбунтовались против его глупого приказа. Нас сначала перевели в тыл, потом поручили охранять дворец вместе с твоими друзьями зихами. Славные парни, много лучше прочих имадийцев. Даже религия у них больше похожа на нашу, Маттео мог бы обратить некоторых, да погиб во время падения Львиного Сердца. Во время бегства на север каждый был сам за себя, но мы уж прибились к зихам, поэтому вместе с ними выводили из города королевскую семью, пока прочие пробовали сдержать натиск иаджуджей. Когда прибыли в столицу нас хорошо разместили, встретили с почестями, но с тех пор ни разу не отправляли в настоящий бой.
– Я найду нам достойное место в рядах войска. Какие настроения царят в городе?
– Большинство испугано, но не может поверить, что Сияющий Ирам может пасть. Львиное Сердце тоже считалось неприступным.
– Вулфер развел руками с выражением величайшей усталости на лице.
Конрад взбежал по ступеням дворца безо всех церемоний. Ильдерима он наше сидящего за столом в обществе его свиты.
– Проклятый глупец!
– Конрад двинулся на принца. Тот вздрогнул, хотя и предпринял усилия, что бы выглядеть неустрашимым.
– Как ты смеешь говорить таким тоном...
– начал было Ильдерим, а его люди медленно, даже театрально стали хвататься за мечи и кинжалы.
Конрад выхватил свой клинок, четыре фута васканской стали.
– Если кто-то из вас вытащит зубочистку, которую вы называете оружием, я отрублю ему руку.
Смельчаков, готовых проверить решимость огромного васканца не нашлось.
– Ты уже мертв, Конрад де Фер. Ты обнажил меч на сына божественного Хайдара под крышей его собственного дворца!