Солнце любви
Шрифт:
– Отпечатки пальцев подсудимого на бронзовой статуэтке зайца.
– И тут заяц! Следы крови?
– Он их якобы стер.
– Кровь стер, а отпечатки оставил? Неувязка.
– Твой отец обращал внимание следователя на это кви-прокво, но у адвоката руки были связаны чистосердечным признанием.
– А у нас не связаны.
– Теперь — нет. Подземельный и Павел погибли от рук истинного убийцы, для меня это аксиома. Но как согласовать твое «видение» с его показаниями.
– Да колебался, раздумывал в растрепанных чувствах, идти ли на этот чертов бульвар, не хотел, чтоб
– Не годится. Из кустов во дворе он бы видел, как приехали вы и явилась Маргарита. Надобность в слежке за ней отпадает.
– Пожалуйста — еще вариант. Он всех нас видел, но не рискнул поднять публичный скандал, опозорить ее при всех и т. д.
– Павел был человек сильный и решительный.
– Ты тоже не слабак, а вчера из клуба колобком выкатился. Приятно убедиться, что твоя возлюбленная — шлюха? Боялся истины, откладывал объяснение, потому и сбежал на дачу.
– Психологически звучит убедительно.
– Ага. — Поль усмехнулся. — Остался пустячок — вычислить и убить убийцу.
– Убить?
– А как же? Ты должен его убить. Экспозиция, как я понимаю, такова. Блудница сидит у вас, у нас — праздник, который прерывается моим припадком. Где действующие лица и исполнители?
– Если исключить твоих родителей и деда.
– Это почему?
– За отсутствием мотива: они не были знакомы с Маргаритой.
– И Ангелевич не был. Остается Игорек. Игра окончена.
– Шут ты гороховый!
– А ты играй по-честному. В этой пограничной ситуации все равны.
– Хорошо, начнем с наших. Ребенка-бесенка, так и быть, исключаю.
– Мерси.
– Тебя с дядей я видел и слышал с галерейки.
– Прямо глаз не сводил? Имей в виду, тут сын за отца не отвечает, не в том я был состоянии.
– Я слышал ваши голоса, а Ипполит Матвеевич сидел в прихожей и страховал.
– А его кто страховал?
– Твой дедушка.
– «Дедушка»! — передразнил внучек. — Ему было пятьдесят шесть, в полном соку, а папе и того меньше — пятьдесят один. Вполне дееспособные старики. Блудница часто посещала наш дом?
– По ее словам, однажды с Павлом. В четверг до меня не дошла, позвонила по телефону. Я сообщил ей, что жених на даче, болен. И вдруг она является на следующий же день.
– Интересный нюансик. И как она объяснила причину визита?
– Какая-то книжка ей понадобилась.
– Предлог, — отмахнулся Поль и подмигнул. — Знаем мы эти книжечки! Проститутка явилась к клиенту из нашей компании, что и понадобилось скрыть. Четверо мужчин в списке.
– Но Ипполит Матвеевич летом жил на даче.
– Не-без-выездно. Я же обиделся, что дед не привез Балаболку, стало быть, он ездил в Москву. К окулисту, например.
– Поль, это тупиковый ход: уже невозможно проверить алиби.
– Ситуация классическая: убить имел возможность каждый, даже мама. И ты — кто проводил ее и нашел мертвой?.. Кстати, странно, очень странно: тебе брат собирается рассказать про убийство, а ты прешься со мной в «Китеж»! — Кузен улыбнулся коварно. — Вот уж не вовремя припекло.
– Я решил, что ты меня разыгрываешь по телефону.
– Я — твой демон!
Поль бесшабашно расхохотался:
– Ты, братец, пропустил потрясающие пассажи: стриптиз по- американски, по-европейски.
– Меня эти «изыски для импотентов» не волнуют.
– Да ну?
– Как отрезало.
– Серьезно? Ты уступаешь дорогу мне?
– Зачем она тебе нужна?
– Непонятно? Я хочу — и все.
– Уступаю. Но не советую пачкаться. У этих тварей одна песня: несчастное детство, родители пьянь- рвань.
– Точно: пьянь и рвань. Она росла в детдоме.
– Ну вот, несчастная сиротка.
– Однако ты хладнокровное животное. Господин с кавалерийскими усами за соседним столиком между двумя рюмками (мы с ним коньячку врезали) поведал: третий год сюда ходит — ни разу не обломилось, ее только деньги волнуют.
– Думаю, не только. С такой редкостной красотой она могла бы устроиться поблагопристойнее, выйти за миллионера, за иностранца наконец.
– За Воланда! — Поль опять расхохотался. — Там в «Китеже» легенда, будто она ни с кем не спит.
– Холодный разврат еще страшнее. Видимо, ей нравится сама власть над мужчинами, власть как таковая.
– Рисковая девочка. — Поль помолчал, задумавшись. — Ты ее помнишь?
– Варю?
– Ту, мертвую.
– Чисто внешне. Не красавица.
– Чем она могла так убийцу достать?
– Lues Venerea [2] .
– Сифилисом? Экая проблема вылечиться.
17
В старой записной книжке — номер телефона. Он позвонил, и она согласилась придти. Светлана Николаевна, Лана — звучало несколько манерно, но ей шло; этакая трепетная женственность, как бы легкий испуг в больших карих «ланьих» глазах, во всей гибкой фигурке, в тихой речи; изысканная скромность облика: черное платье без рукавов, нитка жемчуга (и Петр к ее появлению приоделся, сменив линялые джинсы на вчерашний «клубный», так сказать, костюм). И как мало изменилась, хотя ей должно быть сорок, под сорок. Петр Романович сбился в подсчетах, провожая гостью в большую комнату, усаживая в кресло; сам он сел к столу боком на стуле.
2
Сифилис (лат.)
Лана, попросив разрешения, закурила и предложила ему слабенькие американские (стоят не слабо, отметил он, значит, не бедствует). Процветает, тут же выяснилось, занимается маркетингом в крупной швейцарской фирме (ну да, она же окончила иняз), тут, неподалеку. У вас в четверг случился взрыв? Да, наркоман врезался, бедняга. Как же мы до сих пор не встретились? В перерыве я часто посиживаю у пруда и тебя не раз видела, но не окликнула. Ему не хотелось вот так сразу (после придется) углубляться в сферу чувств, и он спросил машинально: «Чем торгуете?» (Нечто шикарное, разумеется, соответствующее шарму этой женщины: драгоценности, парфюмерия, пармские фиалки.). И услышал: «Свининой». И скованность его оставила.