Солнце мира богов. Том первый

Цой Анна

Что ж, Эрик, сыночек. Ты за это мне должен как минимум пять секретов собственного отца, которые я ещё не знаю!

— Как скажешь, ненаглядный, — взялась за ложку я.

Мм-м… на молоке.

— Мой лорд, но сопровождение не может быть… — прошептала Терра, — они же не родственники.

— Мам, не мешай, — надулся младший лордик, — ты опять всё испортишь!

Произнёс он это крайне бурчаще и почти шёпотом.

— Покончили с утренними любезничаниями, — ни на кого даже не смотря, приказал глава рода.

Я

достала из-под блюда шёлковую салфетку и ткнула несколько раз ею в его губы, делая деятельно-сосредоточенный вид.

— У тебя по всему лицу каша была, — ровный тон было сложно держать.

Молчаливо взирающий на нас всё это время Том решил высказаться:

— Сгинул, — с тяжёлым вздохом, — обречённо шагнул в топь.

Я хрюкнула.

— Буль-буль, — оглядела всех, кто смотрел на меня сейчас, — чафк-чафк! Что там ещё болото может «сказать»? Ква-ква?

Не замеченный мною ранее стакан молока был поднесён к губам. Глоток.

— Что? — пару раз хлопнула глазами, — были предположения, что крайне туманные намеки, — смешок, — будут мной не поняты? Или проигнорированы? Не-а, — с экспрессией, — Невозможно перекрыть яркое пламя горящих от любви сердец!

Томлирих тяжело вздохнул. Остальные промолчали. Кроме меня, конечно же:

— Я доела первую порцию пакости, можно мне вторую? — обращение к слугам.

Ложка отправилась в рот, чтобы быть сжатой там зубами и не быть замаранной, пока мне несут порцию номер два.

— Мам, она сегодня с папой ночевала, — спалил всех старший сыночек, — разозлись и подготовь для неё отраву.

— Том, прекращай подобные шутки, — стал холодным Викторчик.

Бабульдос и Томлирих переглянулись, дав понять друг другу, что шутки-шутками, а ядами стоит припасаться заранее.

— Можно мне новую ложку? — оглядела опороченный предмет я.

В нём теперь имелось пять небольших углублений от висталочьих острых зубёшек. Нервная я какая-то в последнее время. Магний, вроде, в одном из шкафов лежит.

Хотя… в последнее время? Да у меня творожное расстройство, помимо общего тяжёлого отношения к самой себе (именно «творожное», и никак иначе!).

— Пап, тебя не смущает, что отверстий на ложке пять, будто их оставило какое-нибудь острозубое животное, а у… матушки обычные зубы. Не клыки, — решил докопаться до меня Томлирих, — на полотно ложки только четыре помещается. Я посчитал.

Я умилённо оглядела его.

— Ух ты ж папин следопытик! — восхищенно хлопая в ладоши, — что ещё странного заметил?

Должна же я понимать, насколько быстро мне придётся ретироваться.

— Волосы растут очень быстро — уже заметен настоящий рыжий цвет, — хмуро продолжил парень, — ногти выкрашены только для отвлечения внимания — на самом деле это полноценные когти. Про зубы уже сказал, не могу понять почему противоморочные барьеры на вас не сработали. Глаза иногда меняют цвет. Вам некомфортно

с этой маской… лицом — не знаю, как сказать. Одно веко при прямом взгляде слегка опущено, а второе наоборот — делает вас пучеглазой и болезненной. То есть это не морок — разрез глаз не подходит под глазницы и ширину глазного яблока. Само лицо и его выражение кажутся милыми, но только на первый взгляд: потом ощущается серьёзный дисбаланс — что-то мешает воспринимать вас, как обычную леди.

Я проглотила последнюю ложку каши со второй порции, недовольно икнула и отодвинула стул, планируя сбегать нахрен. Откуда он такой пытливый взялся?!

— А ещё руны на ладонях совсем не руны, а печати на магию. Замаскированные под татуировки. Причём всех восьми видов. Матушка, а зачем так много? На Хакгарда вы не похожи и родственницей им быть не можете. Значит, и всех магий у вас быть не может?

Я встала на ноги.

— Перебдеть никогда не помешает! — ответила ему, — ну ладно, пока всем. Счастлива была пожить у вас здесь. Не срослось.

— Не опаздывай к обеду, — напомнил Витюсик, а после начал разговор со старшим сыном, — печати на ладонях я не распознал. Ты стал внимательнее, это похвально.

Я, собравшаяся уже уклоняться от ссаных тапок, замерла, обернулась и вгляделась в совершенно беспечное выражение лица главы рода. Его ничего не смущает? То, например, что сообщил во всеуслышание его сын пять секунд назад?!

— Мне открыть вам портал? — заметил мое внимание к его персоне муж, — экипаж будет готов в течении пятнадцати минут.

Мои нервные шаги обратно к столу никого от тарелки не отвлекли. Я плюхнулась на противоположное Виктору кресло и скрестила руки на груди.

— У вас вся семья странная, — после тридцатисекундного перевода глаз с одного Кери на другого.

Ответил мне Эрик:

— Нет, — он хмыкнул и заулыбался, — ты неправильно выразилась: «у НАС семья странная» — ты ведь тоже Кери.

Том поджал губы:

— И постраннее нас будеш-ш-ш…те. Матушка.

В этот момент я чувствовала, будто чего-то не знаю, что-то не понимаю, а что-то мне просто не дано понять.

— Нет, ну если так смотреть, то всё вполне сносно, — пожала плечами, вскочила и прошлёпала до двери, — Эрик, тебе приготовления требуются? Мне — пять минут с дорогой до комнаты.

— Я буду у входа, — вид у него был возбуждённый.

Ещё бы.

Замысловатые коридоры Рощи. Женское крыло и гардеробная моей комнаты. Противное утреннее платье было сброшено прямо на пол, сундук под полками открыт нараспашку, а лишние вещи отправились вслед за трагическим одеянием, выданным мне Виктором. Так… остановка времени. Я плюхнулась попой на пол, открыла фальшивое дно сундука и обнаружила под ним учётные книги. Необходимые для похода в банк документы были достаты. Или достаны — понятия не имею.