Солнце в скобках
Шрифт:
– Ивана больше нет? – спросила она машинально.
– Его задушили... и... ну, в общем, кошмар какой-то произошел. Мне толком ничего не рассказали, сейчас на месте работают эксперты, а самого... само тело уже в морг отвезли. Ну, там вскрытие будут делать и...
Роза вдруг широко улыбнулась (Лада испугалась за психическое здоровье подруги), потом красивым тягучим движением провела по ее руке, словно утешая, и кратко произнесла:
– Ну вот и все.
И медленно пошла через сквер мимо скамеек, фонтана, потом перешла к драматическому театру и дальше наверх, к Лубянской площади...
Лада шла за ней, не зная, как
Так и плелась за ней вдоль Красной площади как преданная собака. Лада боялась, что Роза может попасть под машину или упасть. Но женщина медленно шла вперед и остановилась только возле церкви на Варварке. Перекрестилась и так застыла.
Лада осмелилась подойти, встала рядом и тоже перекрестилась.
– А ты знаешь, что в тринадцатом веке недалеко от Рима жила некая Роза, которую католики причислили к лику святых, потому что она могла воскрешать мертвых... Девушка умерла, когда ей было всего восемнадцать лет. Она скончалась от редкого сердечного заболевания – пентады Кантрелла. Как работало ее сердце, можно было увидеть даже через кожу, оно было смещено и увеличено в размерах. Сердцу святой Розы из Витербо поклоняются все католики. Оно лежит для всеобщего обозрения как святые мощи... И вот я подумала: наверное, в то последнее мгновение Иван ждал от меня помощи? Ждал, что я смогу его воскресить? Я хочу забрать его сердце, чтобы молиться на него. Как ты думаешь – мне его отдадут?
Лада растерялась, не знала, что ответить. Она лишь согласно кивала, думая, как начать разговор о Веронике:
– Прости, что не вовремя, но Веронике сейчас нужна помощь! Она летела в Москву, чтобы встретиться с тобой и воссоединиться. Пусть не сразу, пусть это похоже на бред, но ведь ваше родство никто не отменял и ей больше не на кого рассчитывать. Я прошу тебя – найди среди своих крутых знакомых хорошего адвоката. Я оплачу все расходы, только это должен быть очень сильный адвокат, иначе девочку посадят за убийство.
– А ты знаешь, я всегда чувствовала, что он покинет этот мир первым, – задумчиво произнесла Роза и снова перекрестилась на церковь. – Он был слаб духом, и в нем всегда торжествовало искушение. Просто я любила его и люблю. К тому же это был мой бенефис. А что еще нужно женщине на закате своей женской карьеры?..
За день до похорон Ивана Роза Витальевна подчинилась уговорам Лады и позвонила генеральному директору театра с просьбой дать ей телефон того самого олигарха-мецената, который выручил их в некрасивой истории с хористкой-вокалисткой.
– Я не люблю никого ни о чем просить. Но в этот раз я сделаю исключение.
Только пообещай мне, что найдешь убийцу Ивана, – с трудом выговорила страшные слова Роза.
– Я тебе обещаю, – ответила Лада.
Недовольный олигарх дал контакты своего лучшего адвоката, но оплатить вопрос отказался.
– Видите ли, Роза Витальевна, я мог бы бесплатно предоставить вам адвоката, но наши с вами представления о морали сильно расходятся. Поэтому все, чем я могу помочь, – это рекомендацией.
Лада Корш подписала договор с юристом, и тот принялся за работу.
Роза Витальевна ни разу не позвонила, чтобы узнать, как продвигается следствие, и на похороны Ивана не пришла.
Она вообще больше нигде не появлялась. Изношенный организм и сильный стресс дали о себе знать – Роза слегла и попросила никого к
Отрицательная энергетика душной камеры сжирала кислород, и Вероника уже которую ночь не могла уснуть. Ее не пугали озлобленные девки, несвежее казенное белье, пыльное шерстяное одеяло. В хабаровских пионерских лагерях, куда каждое лето ее отправляла бабушка, было немногим лучше – и жестокость подружек, и «темные», которые устраивали «белым воронам», и серое казенное белье.
Главное сейчас было вспомнить хоть что-то, за что сможет ухватиться адвокат. Она понимала, что любая мелочь поможет раскрыть убийство. Вероника вспоминала советы бабушки («никого не слушай, никому не верь») и Харламора («с матерью аккуратнее, приглядись сперва, кто ее окружает, что за люди»). Снова и снова анализировала этих малознакомых людей и задавала себе вопрос: кто из них мог убить Ивана?
Лада – прекрасный человек, и ей Вероника обязана всем. Но может, это как раз и есть подстава? Как говорил Иван: «Помочь на пять копеек, чтобы потом содрать три шкуры». Может, Лада специально подставила ее под удар? И этот странный муж ее... как его зовут... Максим Михайлович... Ведь они даже ни разу не виделись с ним, всегда только Лада... И встретились Вероника с Иваном именно в их магазине, где проще простого убить кого угодно...
Мама... А может, это она убила Ивана? Из ревности. Узнала, что он хочет улететь с Вероникой в Америку, и убила.
Да еще и лицо ему в гневе изрезала – следователь фото показывал. Веронику чуть не вырвало, когда увидела...
Харламор! Как она сразу не догадалась! Конечно, это мог быть Харламор! Он не раз ее предупреждал: если кто будет приставать – найдет и ноги повыдергивает. А Вероника жаловалась ему на Ивана по телефону после конкурса... Надо адвокату сказать – пусть разыщет Харламора...
Лада тоже не спала. У нее была комфортная кровать, дорогое белье из египетского хлопка, мягкое итальянское одеяло. Но мысль, что ее хрупкая девочка сидит по чужой вине в следственном изоляторе, не давала ей уснуть даже на пару часов. Лада постоянно прокручивала в голове всевозможные комбинации. Кто был заинтересован в смерти Ивана? Бизнеса у него нет, но врагов достаточно. Жаждать мести могли родственники хористки из «Гранд-театра» и коллега-массажист Тарас, которого он сделал глухим. Можно подозревать их? Несомненно. Своими мыслями она уже поделилась с адвокатом, и тот проработал оба варианта. Родители похотливой девушки уже два месяца находились на гастролях с симфоническим оркестром, а у гея Тараса слух восстановился, и в силу патологической доброты (а может, и глупости) он не держал на Ивана зла, посчитав инцидент случайностью.
На допросах у следователя Вероника вновь и вновь восстанавливала картину событий того дня и сама ловила себя на мысли, что, кроме нее, подозревать некого.
– Был момент, когда я громко вскрикнула, и к нам заглянул рабочий из цеха. Потом некоторое время машины не работали, я даже подумала, что он подслушивает или ушел.
– И когда выбежали из комнаты в цехе, тоже никого не было? – провоцировал следователь.
– Нет, – уничтожала себя показаниями девушка, – там был рабочий, и он видел, как я выбежала... Но взгляните на мои руки! Меня можно сдуть легким ветерком, я не удержала бы эту палку в руках!