Солнце встает над селом Дзауга

Битаров Вадим

– Сколько время? – она взяла кухонное полотенце, вытерла взмокшее лицо, шею и обмотала им разбитые руки.

– Шесть часов, пятьдесят четыре минуты, - неживым голосом отчеканила Яна – Ты билась в этом кошмарном припадке целых сорок две минуты.

Инга молча села за стол и сунула кипятильник в стакан с давно остывшим чаем. Яна сокрушенно покачала головой, косясь на подругу.

– Инга, иногда мне становится страшно. Клянусь, я боюсь тебя! Последнее время ты превратилась

в какого-то зверя.

– Я бы на тебя посмотрела, - усмехнулась она и кивнула в сторону распластанной на соседней кровати Марины. – Или ее поведение тебе больше нравится? Не ест, не пьет ни черта, только часами сидит в ванной и валяется рожей в подушку, как труп. Труха!

– Не надо так… - Яна взяла ее руку. – Послушай. Ты столько времени провалялась в больнице, не успела выйти, а уже издеваешься над собой. Не надо.

– Я сама знаю, что мне надо, а что нет!

Яна посмотрела на нее пытливо, печально, ссутулилась, опустила голову, погрузила в волосы пальцы.

– Господи… Как это все ужасно.

– Ужасно? – Инга оскалилась – Самое ужасное только начинается. Клянусь, эти скоты крупно нарвались! – в ее глазах забегали дьявольские отблески – Этот увеселительный вечерок им очень дорого встанет. Пусть не думают, что если у меня родители погибли, ни родственников толком, ни денег, ни связей, то я – ничто. Вот увидишь, я их уничтожу, я их закрою всех до единого!

Инга на некоторое время ушла в свои мысли, с устрашающей мечтательной улыбкой терзая в руках полотенце.

– Пей чай, - Яна положила в стакан ложку меда и подвинула его к ней.

– Я была в судебной экспертизе, - заявила снова Инга, проигнорировав ее жест. Она достала сумку и вытряхнула на стол разные бумажки.

– Вот полюбуйся. Полный комплект. Все, что надо, чтобы организовать им небо в клетку на ближайшее будущее. Медицинское заключение, заключение экспертизы- все до точного времени. Они там все проверили: мою одежду, кожу из-под ногтей, сперму- все тут написано. Завтра отдам Караеву.

– Следователю?

– Да. А вот – она открыла медицинскую карту и перелистала страницы – моя история болезни. Покруче голливудского триллера. Почитаешь перед сном, как раз для любителей острых ощущений.

Яна отвернулась.

– Прекрати.

– Да ты почитай! Вот отсюда… Они люди, как считаешь, а, Яна?

– Послушай, Инга, - Яна вздохнула и приобняла ее за плечи – Единственное, чего я боюсь, это чтобы все не обернулось хуже для тебя. Как тебя Хачик предупреждал? «Сучнешь - пожалеешь, что родилась».

– Да конечно, - Инга собрала со стола документы и сложила их в сумку. Такие дешевые запугивания на меня не действуют. Мне уже теперь ничего не страшно.

–

Ты же сама говорила, что они на все способны. Ты не боишься?

– Бояться будут они, эти герои засратые. Посмотрим, как попрячут свои задницы.

– Правда? Чего им бояться-то? Ты прямо как ребенок, Инга. Да Габарая отец за свои бабки может хоть весь верховный суд с потрохами купить. Не знаешь наш город, что-ли?

– Увидим… - Инга закрыла сумку и с раздражением повернулась к Марине. – Я и эту дуру заставлю заявление написать. Я из горла у нее его вытащу. Вставай!!! – крикнула она и тряхнула ее за плечи.

– Оставь ее, умоляю тебя, Инга. Будь ты человеком.

– Черта -с- два! Ее всю заштопали с ног до головы, и теперь она плевать на все хотела. Раскисла, видите ли…

– Каждый переживает по-своему. Нет у нее твоей силы воли, так что успокойся.

– Все в нашем городе стали через чур уж спокойными, - Инга печально посмотрела на янтарные блики в стакане чая – Ты сделала то, о чем я тебя просила?

– Насчет этой девочки? Да, - Яна выдвинула ящик стола и достала блокнот – Я нашла ее. Она сейчас в центральной клинической больнице в хирургическом отделении. Зарегистрирована, как Агеенко Оксана.

– Кого-нибудь из родственников видела?

– Поговорила с ее матерью. Вернее, попыталась. Она прямо убита горем. Ничего не хочет слышать ни про милицию, ни про суды. Прямо вытолкала меня оттуда. Можно ее понять…

– Хорошо, - Инга вырвала листок из блокнота и встала.

– Ты куда?

– Съезжу в ЦКБ.

– Господи, ну к чему это? Во-первых, уже поздно, а во-вторых…

– Будет весело повесить на них сразу три тяжких преступления. Тем более, за эту малолетку они крупный срок схлопочут.

Она, улыбаясь своим радужным планам встала, открыла шкаф и скинула кимоно. Ее стройное тело все еще сплошь было покрыто синяками и ссадинами. Яна отвела глаза.

– Может, пойти с тобой? Скоро стемнеет…

– Сиди лучше дома, охрана. И заставь эту кретинку съесть что-нибудь.

Вечереющее небо было изумрудно- зеленого цвета на горизонте, где тревожно громоздились черным силуэтом горы, и плавно перетекая в сочный индиго, простиралось над головой шелковым куполом.

Инга дошла до соседней улицы и на перекрестке села в пустой троллейбус второго маршрута. В салоне никого не оказалось, ни считая, кондукторши и полуживой рептилии- старика с черепашьим лицом и неожиданно молодыми лучистыми глазами небесного цвета. Он сидел прямо напротив, сложив скрюченные артритом, похожие на корневища руки.