Солнце встает над селом Дзауга

Битаров Вадим

«Чертовы мокрощелки», - усмехнулся про себя Атар, глядя поверх темных очков - «Однажды вы крупно нарветесь, гарантирую!»

– Привет, - Алина весело щурилась на него сквозь взлохмаченную, трепещущую в солнечных бликах челку. Атар протянул ей свою жилистую руку с бледными засечками шрамов и массивным перстаком на мизинце.

– Как дела, Аля? Никто не обижал?

Этот последний вопрос уже давным-давно превратился в чистый ритуал. В городе трудно было найти такого несчастного осла,

который посмел бы чем-то не угодить сестре самого Габарая.

– Что, Тимур опять завис где-то? – она уселась позади него.

– В универе, - коротко ответил Атар, двинул ногой по рычагу и тронулся с места.

Он ехал благоразумно, по всем правилам дорожного движения, вернее, по всем тем, которые были ему известны. Короче, когда они подкатили к Габараевскому особняку, он почти храпел на ходу.

– Подожди-ка меня, - заявила Алина и спрыгнула с мотоцикла. Мне нужно переодеться, и ты отвезешь меня обратно в школу.

– Какого ху… - взревел было он, но тут же осекся, опасливо глянув на нее. Габарай бы его кастрировал за такое. Алина не расслышала, а может, из деликатности скорчила такое рассеянное лицо.

– Зачем тебе в школу? – мягко поправился он.

– У нас там сегодня дискотека.

Атар насупился.

– Брат в курсе?

– Да. Зайдешь к нам?

Он качнул головой и сделал ей знак, чтобы она шла. Алина шмыгнула в дом, а Атар закурил. Он злился. Его ждал Хачик с шикарным планом и шикарными биксами. Он скурил полпачки сигарет, трижды обошел их участок и уже начал терять терпение, когда она, наконец, появилась. Вся в чем-то немыслимо- серебристом. Атар пристально засмотрелся на нее. Настоящая куколка! Лицом она, вроде, походила на своего брата, только черты были мягкие и нежные. К тому же, Алина, в отличие от него, была светленькой, почти блондинкой.

Он отбросил начатую сигарету, и они поехали. Алина обхватила его сзади тонкими ручонками и склонила голову на могучую спину.

– Клевый ты пацан, Атар, - пробормотала она, зевая, - Только мотоцикл водишь, как последний лох.

3.

Инга постояла несколько минут около послеоперационной палаты. Тяжело было изобрести хоть немного правдоподобные утешительные слова для матери этого несчастного ребенка. Она глубоко вздохнула, постучала и вошла внутрь.

В палате было несколько кроватей. На ближайшей из них лежало существо настолько худое, бледное и обескровленное, что оставалось удивляться, как в этом полупрозрачном тельце все еще теплится жизнь. Мать девочки сидела рядом со следами истерик и долгих бессонных ночей на лице.

– Здравствуйте, - тихо сказала Инга. Та едва глянула на нее распухшими глазами и отвернулась. Инга приблизилась

к койке.

– Ну… Как Оксана? Поправляется?

– Как Оксана? Ей сделали уже вторую операцию за эту неделю! И я не знаю, сколько надо еще… «Как Оксана»… Неужели не видишь, как она?! Одни осложнения…

Инга снова посмотрела на девочку. Та в бреду слабо вертела головой и что-то бессвязно бормотала. Ее мутило после наркоза. Женщина вытирала платком ее лицо, то и дело прикладывая его к своим заплаканным глазам.

Инга попыталась представить себе эту беспомощную тощую девчонку рядом с Габараем- высоким атлетом, пышущим здоровьем и силой, с внушительным агрегатом между ног…И вдруг искренне поразилась, не обнаружив внутри себя никакого особого сочувствия, никакой жалости. Для нее она была лишь дополнительным пунктом в обвинении.

– Могу я с вами поговорить? Меня зовут Инга.

– О чем поговорить? Одна тут уже приходила… Если ты тоже собираешься болтать всю эту чушь про заявление, то лучше убирайся. Мне не до этого.

– Я не говорю сейчас… Просто подумайте. Вы можете сделать это позже.

– Да что толку- то? Весь город кишит такими уродами. Их никогда не поймают.

– Вы ошибаетесь. Я знаю, кто они. Я могу назвать вам их имена.

Женщина раздраженно отмахнулась.

– Оставь это все! Мы всего лишь бедная русская семья. Закон таких, как мы не защищает. Тем более, на этом проклятом Кавказе!

– Неужели, вы все это так оставите?!

– А тебе-то, какое дело?

– Поймите… - Инга с горечью смотрела ей в глаза – Я тоже была там… в тот вечер. И моя подруга. Мы все видели…

– Хватит!!! – вскрикнула она и подскочила, как ужаленная.

– Послушайте…

– Заткнись! Заткнись и убирайся! – голова ее быстро и мелко качалась, почти вибрировала на тонкой шее, губы трепыхались, как бельевые веревки на ветру. Инга подумала, что она вот-вот вцепится ей в глаза. Оксана пошевелилась и протяжно застонала, потревоженная воплями.

– Ладно… - Инга открыла дверь – Я зайду в другой раз.

– Никуда ты не зайдешь! Не попадайся мне на глаза. Все равно я не буду ничего писать, я еще в своем уме!

Инга, устало волоча ноги, спустилась по ступенькам и вышла на улицу. Уже почти совсем стемнело. На душе было как-то муторно. Она побрела по направлению к остановке, как вдруг услышала знакомый сигнал. Рядом с ней остановилась белая «семерка».

– Марик? Ты что здесь делаешь?

Он выпрыгнул из машины, и они братски обнялись.

– А я вот за тобой. Заезжал к вам домой, Яна сказала мне, что ты здесь. Ну, как? Поговорила? Успешно?