Солнце Запада
Шрифт:
Спустя эти несколько мгновений Колосов осторожно нажал на клавишу отбоя и улыбнулся:
– Мафия… А они все те же, да, Саша?.. – Он машинально потянулся к бутылке, но вовремя вспомнил, что впереди неблизкий путь. Вместо бутылки он снова взял в руки мобильник и позвонил главному редактору: – Аркадий Валентинович, в Клиничи я решил уехать сегодня.
– Хорошо, – откликнулся его собеседник густым басом. – Командировочные и все остальное получишь после того, как вернешься. Удачи, Александр! На рожон не лезь! Техника безопасности превыше
– Да-да, Аркадий Валентинович, я все прекрасно помню! Увидимся в понедельник, я думаю провести в Клиничах два дня, не больше. Если что-то изменится, поставлю в известность.
– Что ж, Александр, добавить мне нечего, – отозвался его собеседник. – Береги свою светлую голову!
– Да-да, Аркадий Валентинович, я помню! До свидания.
Колосов убрал телефон в карман и поднялся с табурета. В этот момент он неожиданно почувствовал такое невыносимое разочарование, что пожалел уже о том, что и наговорил спьяну лишнего первому собеседнику, и, как следствие, отзвонился второму.
– И куда несет меня?! К чему все это?.. – прошептал он. – Давно пора осесть в кабинете, править чужие статьи или завести колонку и отстрачивать в неделю по пять тысяч слов. И неважно уже, будут прислушиваться или не будут… А если бы и так, – уже с улыбкой произнес он. – Изменило бы это что-нибудь? – И продолжил воображаемый разговор с Настей Верес: – Мы оба гоняемся за синей птицей, милая моя. И оба уверены, что видели ее и знаем, куда именно она улетела.
Он прошел в кабинет, открыл ноутбук и отправил электронное письмо на рабочий адрес подруги:
«Настя, я все так же люблю тебя. Мы оба не правы. Но ты должна знать, что мне не больно. Хотя я разочарован».
Но в этот момент он не чувствовал ни боли, ни разочарования. Он неожиданно вспомнил, как встретил ее накануне нового, две тысячи шестого года на приеме у губернатора области. Встретил в тот момент, когда Настя уже перестала чувствовать в своей груди сердце. И их случайное знакомство в мае пятого года спустя восемь месяцев переросло в непростую, но все же связь.
Алкоголь незаметно выветрился из его крови. Спустя час, когда уже и пригороды остались за спиной, Колосов почувствовал себя вполне протрезвевшим.
– Валера, Валерочка, это движение вы снова делаете неверно, – с улыбкой произнесла Ксения Васнецова. – Сашенька, я сама покажу Валерию Петровичу, как это делается. – Она сменила партнершу высокого, полного мужчины и произнесла своим обволакивающим грудным голосом: – Правую ножку вы не ставите на носочек. Валера, вы забываете об этой существенной детали вальса. Давайте попробуем еще раз отработать это движение. Только вы не спешите, Валерочка. Я не меньше вашего хочу, чтобы в день свадьбы не только ваша невеста увидела крылья вашей любви. Это так романтично и уже уходит в прошлое.
– Ксения… – мужчина откашлялся. – Ксения Павловна…
– Валерочка, мы с вами говорили уже достаточно, – Васнецова с улыбкой приложила
– Ксения, я должен поговорить с тобой и поговорить серьезно…
– Валерочка! – пропела его партнерша. – Сейчас для вас нет ничего серьезней предстоящей свадьбы!
– Ксения, не будет никакой свадьбы, – мужчина снова откашлялся. – После свидания я думаю только о тебе…
– Валерий Петрович, не было никакого свидания, – в лучистых глазах Васнецовой блеснул смех. – Просто мне стало любопытно, какой вы на самом деле. Валера, я боюсь разочаровать вас. Но я не получила удовлетворения. И не получала его с мужчиной ни-ко-гда!
В этот момент мелодия вальса иссякла, и в зале наступил краткий миг тишины.
– Но… – Ее партнер осекся.
– Нет никаких «но», – она снова приложила указательный палец к его губам. – И быть не может.
Их объяснения нарушили несколько хлопков в ладоши.
– Браво! Бис!!! Но вы не подходите друг другу! – в дверях стояла Елисеева. – Я поняла это сразу.
Она подошла к Васнецовой и поцеловала ее в губы. Увидев это, Валерий Петрович отшатнулся, как от удара. Он мгновенно побагровел, прошептал что-то сквозь зубы и стремительно прошел к выходу.
– Валерий Петрович, – вслед ему улыбнулась Васнецова. – Не забывайте, у вас осталось еще два занятия.
– Я больше не приду! – бросил через плечо тот.
– В таком случае желаю вам счастья!..
Женщины проводили его взглядами, посмотрели друг на друга и в голос расхохотались.
– Что ты ему сказала?! – спросила подругу Елисеева.
– Что ты моя любовница.
– А это не так?.. – на подругу Елисеева посмотрела уже без улыбки.
– Нина, я больше не хочу говорить об этом, – покачала головой та.
– А я только хочу закончить этот разговор, – Нина вплотную придвинулась к ней. По сравнению с высокой и изящной Васнецовой она казалась приземистой и угловатой. – Я устала от твоих игр. Мне без тебя плохо…
Ксения посмотрела на нее с такой трогательной нежностью, что от этого взгляда сердце дрогнуло бы у любого человека в любом возрасте.
– Это не игра, Нина. Лучше поговорим о тебе, – произнесла она и осторожно прикоснулась к руке подруги. – Что случилось? Ты – хмурая.
– Я не хочу говорить об этом, Ксюша, – отмахнулась от ее вопроса Нина. – Я о нас хочу поговорить…
– Это так странно и совершенно непонятно для меня, – с полуулыбкой произнесла Васнецова.
– Что же в этом странного? – слегка резковато произнесла Елисеева.
– Я не о нас говорю, Нина, – Васнецова покачала головой. – Я о нем. Свою невесту он знает несколько лет. Ухаживал, клялся в любви. Когда пришел на занятия, говорил мне, как безумно любит ее, жить без нее не может… Я была с ним только один раз… В раздевалке, две недели назад. Как животные… Это непостижимо. Иногда мне кажется, чем старше я становлюсь, тем меньше понимаю людей.