Солнцеравная
Шрифт:
Взойдя на возвышение перед ее занавесом, я доверительно оглядел суровых вельмож, сидевших по значимости рода и поста, в безупречных шелковых одеждах, а из кызылбашских тюрбанов грозно торчали красные колпаки.
— Готовьтесь внимать царевне, львице Сефевидов, повелительнице повелений, — твердо предупредил их я.
Все внимали мне так, как никогда ранее; изменение моего положения отражалось в самих их позах. Когда они затихли настолько, что были слышны шаги идущего через площадь, царевна заговорила из-за завесы низким певучим голосом.
— Благородные
— Это наш долг, царевна, — ответил мирза Салман от лица всех.
— Наш ожидаемый шах вскоре прибудет. Сначала ему нужно добраться в Кум, выразить уважение матери, и возблагодарить Бога за уцелевших сыновей, и особо почтить память столь горько оплакиваемого Султана Хассан-мирзы. После чего он войдет во дворец согласно рекомендациям звездочетов и расположению светил. У нас всё должно быть готово, и впереди много работы.
— Царственные речи! — гордо сказал Шамхал-черкес, хотя даже мирза Салман теперь был выше его по положению и один имел сейчас право говорить.
— Анвар-ага будет отвечать за проведение коронования во дворце, — продолжала она. — Мы с ним будем совещаться ежедневно, и он известит вас о ваших обязанностях в этом деле.
— Когда мы отправимся в Кум, чтоб явить наше уважение новому хану? — спросил мирза Салман.
— Не ранее, чем дворец будет в полном порядке, — ответила Пери. — Никто не должен покидать свое место, пока я не разрешу этого лично. Всем понятно?
— Чашм, — согласились мужчины.
— Хорошо. Теперь мне следует напомнить вам о вашей главной обязанности как вождей — поддерживать справедливость. Вспомните историю Низам аль-Мулька о бедной вдове и Нурширване Справедливом. Один из вельмож Нурширвана отобрал землю у вдовы, потому что хотел расширить свое поместье. Когда женщина пожаловалась Нурширвану и он убедился в истинности ее слов, с вельможи содрали кожу и набили ее соломой. Все его имущество было передано вдове, но что еще важнее, подданные Нурширвана узнали, что он может быть неуступчив, когда речь идет об укреплении справедливости. Это и есть двор, который мы надеемся создать в будущем.
Вельможи начали переглядываться, как бы размышляя, за что именно Пери хочет их сделать ответственными. Но она подсластила горчащую пилюлю:
— Именно потому первый мой указ как представителя нового шаха будет о восстановлении справедливости. Многие благородные мужи, утратив расположение шаха, были ввергнуты в дворцовую тюрьму. Настоящим я приказываю отпустить этих людей к их семьям.
Громовой крик одобрения вырвался у присутствующих.
— Хвала Богу! — воскликнул Халил-хан.
— Включая и тех, кто поддерживал Хайдара? — уточнил Пир Мохаммад-хан.
— И их. Садр-аль-дин-хан-остаджлу будет освобожден
— Хвала Богу! — ответил он. — Сколь сладостен этот день!
— Перед празднеством я хочу услышать от всех вас о делах в стране. Мирза Салман, говорите первым.
Он откашлялся.
— Многие главы провинций все еще не назначены, и это грозит нашей безопасности. В их числе места, опустевшие из-за трагической кончины царевичей.
— Промедление непростительно, — отвечала Пери. — Вы со своими людьми можете создать список предлагаемых замен, обсуждая их со мной.
Я представлю список новому шаху и настою на быстром решении, особенно там, где наши границы уязвимы.
— Чашм, — поклонился мирза Салман.
Я уже видел тех, в ком оживали надежды; они собирались подать прошения за своих сыновей и близких, рассчитывая на их назначение. Для Пери это было прекрасной возможностью поставить своих людей на важные посты — людей, доказавших свою преданность ей.
Моршад-хан, глава дворцовой стражи, попросил слова следующим:
— Меня заботит государственная казна. Ее по-прежнему охраняют люди Исмаила, и при смене шаха они могут не оправдать доверия. Вдобавок, если наши враги узнают о новостях и сочтут нас уязвимыми, они могут напасть.
Казначейство было расположено в низком, хорошо укрепленном здании рядом с Залом сорока колонн. Оно пряталось за толстыми стенами, его охраняло войско. Вход позволялся очень немногим, и каждый посетитель записывался в книгу.
Ответ Пери был немедленным:
— Шамхал-султан, собери отряд черкесских воинов и убедись, что их ничто не сдержит в исполнении долга — защищать казначейство день и ночь.
— Чашм, — сказал он, широко улыбаясь; теперь он был удостоен чести выполнять столь важную задачу.
— Царевна, а не лучше ли будет, если караул составят несколько групп, включая кызылбашей? — спросил мирза Салман.
— Вы нам не доверяете? — отозвался Шамхал.
— Дело не в этом. Смешанный отряд потребует от каждого отвечать за сохранность богатства страны.
— Ответьте на мой вопрос! — потребовал Шамхал.
— Это не вопрос, — пожал плечами Салман. — Кроме того, мне кажется, что каждому из нас очень просто доказать, кто вернее.
— Вы мне угрожаете? — Глаза Шамхала выкатились от едва сдерживаемого желания что-то совершить.
— Я просто объясняю.
Две недели назад они едва разговаривали с Пери, а теперь они готовы были драться за ее доверие.
— Прекратите недостойную перепалку! — велела Пери из-за занавеса. — Мирза Салман прав. Я попрошу таккалу присоединиться к черкесам в охране казначейства.
Таккалу стали ее союзниками — впервые с тех пор, как остаджлу вернули себе благосклонность Исмаила.
— Это будет только справедливо, — сказал мирза Салман.
Шамхал был разъярен: он за один раз проиграл все сражения. Мирза Салман улыбнулся ему, поддразнивая. Внезапно я вспомнил, как усердно мирза Салман трудился над смещением мирзы Шокролло. Все началось также — с насмешливой улыбки на собрании.