Солнцеворот желаний
Шрифт:
Убедительные доводы, сказанные накануне ночью, доказали королю, что могу исполнить давно запланированные операции, так что сегодня на глазах почтенной публики исцелила нескольких высокопоставленных гостей, явив чудо белокрылой драконицы, тем самым развеяв слухи о собственном недомогании.
Но вместо облегчения, я испытала сожаление. Не было в глазах гостей той простоты, что была в детях. И пускай сейчас они видели перед собой настоящее чудо, уже можно было прочитать на задворках их разумов тёмные планы, как можно меня использовать. Грязь политики, о которой предупреждал Фредерик. Здесь нет места доброте.
Единственное, что
Держа руку у сердца, я ощущала, как приятно греет кожу медальон Клэрии. А в мыслях держала образ Артана. Он рядом. Скоро будет прямо здесь.
* * *
Когда Винелия через картины презентовала королевскому кругу грядущее празднество, она особо отметила, как важно сделать эту ночь незабываемой, учитывая, какие прибудут гости и что ожидает королевство после зимы. Поэтому распорядительница отказалась от идеи традиционного застолья, оставив только фуршетную зону в дневные часы, а на вечер запланировав теневой спектакль, открывавшим праздник, после танцы и подарки, а как окончательно стемнеет, переход в королевский сад, богато украшенный огням и фигурами из снега, с расставленными повсюду тепловыми пушками и спрессованным покрытием на тропинках, чтобы придворным было удобнее идти к поляне в парке, с которой будут запускать небесные фонари в честь окончания года.
Маршрут был сотню раз обговорён, отредактирован и продуман с такой тщательностью, что даже у Богарта не нашлось замечаний.
Праздничному проекту дали добро. И только трое знали, что скрывается между строк.
* * *
Мы идём по широкой дороге под радостное хоровое пение молодых девушек, стоящих вдоль всего пути. В темноте их лица сверкают и блестят из-за золотых блёсток, покрывающих их щёки и лбы. Они широко улыбаются, а им вторит королевский оркестр, скрытый за ширмами в глубине сада.
Я слышу позади громкие голоса придворных, вежливую речь Милан, что-то негромко обсуждающую с девушками из совета Женевры. Поодаль Богарт отдаёт новые указания своим подчинённым, и где-то совсем позади медленно отходит от гостей Винелия, готовая в любой момент скрыться с глаз.
Меня под руку ведёт Никлос, а у меня в голове засел волшебно-страшный танец из сна. Кажется, будто это знакомый кошмар, принявший иную форму. Я сжимаю локоть Ника, хмурю брови, глядя перед собой, стараясь ни с кем не столкнуться глазами. Мне плохо удаётся скрывать свои мысли. А в них сейчас столько нетерпения!
Толпа выходит на широкую полукруглую поляну, украшенную белыми и золотыми гирляндами, блестящей мишурой, и заполненную теми самыми светлячками, что так настойчиво преследовали меня во сне.
В самой первой вариации этого этапа, кэрр Акрош должен был сказать своё слово как первый маршал королевства перед запуском фонариков и торжественным салютом, однако из-за сложившихся обстоятельств его заменил Богарт, чья итоговая речь напомнила о клубке змей, выползших погреться на солнышко и готовящихся к новой смертоносной атаке. Словом, это было как чистое предупреждение всем врагам королевства, что было весьма недвусмысленно, учитывая сколько гостей собралось на поляне.
Из рук
— Запускаем! — и сотни огней взмыли в небо одновременно с первыми раскатами красного салюта.
Я выдохнула, восторженно глядя в небо. В столице прежде уже видела салют, но никогда фейерверки не были такими огромными и разноцветными с фигурами зверей и птиц, взлетающих высоко-высоко и спускающихся прямо к дворцу, овивая башни и купола. До нас как будто доносились бурные вопли горожан, празднующих начало нового года на главных столичных площадях, которые мы с Никлосом посетили утром перед основным торжеством. А рядом с нами звучал звон бокалов — нам подали чёрное вино, и я отсалютовала им стоящей в отдалении рядом с Вестом Амалии, делая маленький глоток.
Всё как во сне, вкус вернулся воспоминанием, и я прошептала:
— Шоколад и вино, — заслужив внимательный взгляд короля. Он наклонился ко мне, запуская пальцы в мои волосы и тихо произнёс:
— Откажись от предательства, Сэл, иначе этот вечер станет для нас последним.
Его ладони были так холодны, что я моментально замёрзла и мои пальцы потеряли пластичность, а бокал выскользнул из рук, падая на чёрный низ платья. Надо отвлечь короля, он не должен задать вопрос, который вот-вот сорвётся с его уст!
Тогда я, пока вокруг затевался праздничный хоровод под вспышками одуванчиков-фейерверков, под музыку, грянувшую как цирковой вальс, вывернулась к нему лицом и поцеловала в губы, стирая из мыслей всё иное, кроме наших объятий, наших тел и сплетающихся нориуса и ариуса. На миг всё замерло, остался терпкий как горькое вино с привкусом шоколада поцелуй, быстро теплеющие руки, и жажда, идущая прямо из глотки, обжигающая язык, вызывающая злые воспоминания, от которых хотелось броситься в горный ручей и завертеться в стремительном потоке, сбегая от неправильных чувств.
Мне слишком нравилось его целовать. В том, как он поддавался мне, было нечто пьянящее, необузданное, вкус всевластия, от которого закружилась голова и я не сразу услышала крики.
А когда поняла, что именно кричат, момент разрушился и всё покатилось в бездну.
Глава 22. Когда рвутся узы
Селеста
Нападение подводников ввергло людей в шок. В городе заголосили предупреждающие колокола и раздался мощный взрыв, от которого с деревьев слетели птицы. Красные зарницы салюта осветили искажённые лица гостей, превращая их в гротескные испуганные маски. Из-за деревьев не видно, что творится в Клэрии, однако отчётливо доносился звериный, состоящий из тысячи металлических ноток рёв, напоминавший заточку десятков мечей и ножей.
— Это же морской дракол, — хрипло воскликнула Милан.
От её слов застывшие придворные как по команде бросились врассыпную, пока военные приближались к королю, которого совершенно не взволновал поднявшийся грохот. Никлос вцепился в мои плечи и сжал так сильно, что я взвизгнула.
— Тебе что-нибудь об этом известно? — закричал он, усиливая голос нориусом, взлетевшим над нашими головами. — Ты это устроила?!
— Нет! — ответила чётко и с каким-то приятным наслаждением. — Я понятия не имею, что происходит.