Солнечная лотерея (сборник)
Шрифт:
– Их следует хранить, – сказал Аллан. – А не выбрасывать вместе с хламом. Они необходимы как летопись истории.
– Конечно, – сказал Шугерман, – чтобы мы смогли представить себе, как люди жили в те времена.
– Это ценные книги.
– Очень ценные.
Аллан сердито воскликнул:
– В них правда!
Шугерман зашелся от смеха. Он вынул из кармана платок и вытер глаза.
– Все верно, Перселл. В них правда, единственная и неповторимая чистейшая правда. – Он вдруг
– Но ведь «Улисс» стоит десять штук! – изумился Гейтс.
– Отдай ему книгу. – Шугерман уперся, в голосе его послышались раздраженные, ворчливые нотки. – Пусть она будет у него.
– Я не могу ее взять, – сказал Аллан, – она слишком дорогая.
Он понял, что не в состоянии заплатить за книгу. У него нет десяти тысяч долларов. А еще он понял, что хотел бы ее иметь.
Шугерман долго и сердито смотрел на Аллана, чем привел его в смущение.
– МОРС, – пробормотал он наконец. – Никаких подарков. Ладно, Аллан, извини.
Он поднялся на ноги и прошел в соседнюю комнату.
– Не выпьешь ли стаканчик хереса?
– Хорошее вино, – сказал Гейтс. – Из Испании. Настоящий херес.
Шугерман вернулся с полупустой бутылкой, отыскал три стакана и разлил в них вино.
– Выпьем, Перселл. За доброту, правду и… – Он подумал. – За нравственность.
Они выпили.
***
Сделав последнюю пометку, Мальпарто дал знак техникам. Решетку откатили в сторону, и в кабинете зажегся свет. Лежавший на столе пациент заморгал и слабо пошевелился.
– А потом вы вернулись? – спросил Мальпарто.
– Да, – сказал мистер Коутс. – Я выпил три стакана хереса, а затем полетел обратно в Новейший Йорк.
– И больше ничего не произошло?
Мистер Коутс с трудом приподнялся и сел.
– Я вернулся, поставил на место скиб, взял инструменты и банку красной краски и сделал из статуи посмешище. Оставил на скамейке пустую банку и отправился домой.
Первый сеанс закончился, а Мальпарто абсолютно ничего не выяснил. С пациентом ничего не случилось ни на Хоккайдо, ни до того; он повстречал каких–то мальчишек, попытался купить бутылку шотландского виски, увидел книгу – вот и все. Никакого смысла.
– Вы когда–нибудь проходили экстрасенс–тесты? – спросил Мальпарто.
– Нет. – Пациент поморщился от боли. – У меня разболелась голова от ваших медикаментов.
– У меня есть несколько дежурных тестов, я хотел бы проверить вас по ним. Сегодня уже поздновато; может, в следующий раз. – Он решил, что в ходе терапии больше не стоит обращаться к воспоминаниям пациента. Незачем вытаскивать на поверхность позабытые переживания и события прошлого. Теперь он станет работать, обращаясь к уму
– Удалось что–нибудь узнать? – спросил мистер Коутс, вставая; ноги у него не гнулись.
– Кое–что. Один вопрос. Меня интересует, к чему приведет ваша шутка. Как вы считаете…
– У меня из–за нее будут неприятности.
– Я не вас имел в виду. А общество МОРСа.
Мистер Коутс подумал.
– Ни к чему. Разве что полиция теперь найдет, чем заняться. А у газет появится материал для печати.
– А для людей, которые увидят карикатуру на статую?
– Никто ничего не увидит, статую обшили досками. – Мистер Коутс потер подбородок. – Ее видела ваша сестра. И кое–кто из бойцов когорты, их выставили вокруг статуи для охраны.
Мальпарто пометил это у себя.
– Гретхен сказала, что некоторые из бойцов когорты смеялись. Статуя приобрела своеобразный вид, вы, наверное, слышали об этом.
– Слышал, – сказал Мальпарто. Потом он справится на этот счет у сестры. – Значит, они смеялись. Интересно.
– Почему?
– Да ведь бойцы когорты – штурмовики общества МОРСа. Их бросают на самую грязную работу. Когорта – оплот бдительности. И они, как правило, не смеются.
Мистер Коутс задержался у дверей кабинета.
– Мне непонятно, что это значит.
Доктор Мальпарто подумал: ясновидение. Способность предугадывать будущее.
– Встретимся в понедельник, – сказал он и взял журнал приема. – В девять. Вас устроит?
Мистер Коутс подтвердил, что его это устроит, а затем в мрачном настроении отправился на работу.
Глава 10
Стоило ему войти в кабинет, как появилась Дорис:
– Мистер Перселл, что–то случилось. Гарри Прайар хотел бы поговорить с вами.
Прайар, возглавлявший художественный отдел, занял место Фреда Ладди и временно выполнял обязанности ассистента Аллана.
Вошел Прайар, вид у него был угрюмый.
– Речь пойдет о Ладди.
– Он разве не ушел? – спросил Аллан, снимая пальто. Он все еще пребывал под воздействием медикаментов Мальпарто, болела голова, и он плохо соображал.
– Он ушел, – сказал Прайар. – В «Блейк–Моффет». Как нам сообщили из ТИ сегодня утром, до вашего прихода.
Аллан застонал.
– Он в курсе всего, что у нас подготовлено, – продолжал Прайар. – Новые пакеты. Рабочие идеи. А значит, «Блейк–Моффет» тоже в курсе.
– Сделайте переучет, – сказал Аллан. – Посмотрите, что он взял. – Окончательно впав в уныние, он уселся за стол. – Сразу, как закончите, сообщите мне.
На переучет ушел весь день. В пять часов ему доложили о результатах.