Солнечная лотерея (сборник)

Дик Филип Киндред

– Разумеется.

– Какого размера вы носите лифчик?

Не моргнув глазом, Силки спокойно задрала блузку так, что обнажились великолепные груди.

– Вас удовлетворяет мой ответ?..

Марша густо покраснела.

С беззастенчивым, мальчишеским восторгом Джек глазел на невероятных размеров сиськи.

– Полагаю, что лифчики – буржуйская выдумка для обмана простого народа.

– Кто бы говорил о народе! – слабо возразила Марша; только

что увиденное зрелище явно лишило ее душевного равновесия. – Тебе, должно быть, нелегко поднимать вещи, когда ты их роняешь, – сказала она девице.

– В коммунистическом обществе, – объявил Лоуз, – пролетариат ничего не роняет!

Силки рассеянно улыбалась, касаясь своих обнаженных грудей длинными тонкими пальчиками. Затем, пожав плечами, она опустила блузку, расправила рукава и положила руки на стол.

– Что новенького?

– Большая битва на дороге, – сообщил Гамильтон. – Кровожадный Уолл–стрит против героического, самозабвенно распевающего гимны рабочего класса.

Силки с сомнением посмотрела на Джека:

– И чья возьмет?

– Честно говоря, почти вся шакалья стая фашистов погребена под горящими лозунгами.

– Смотри! – вдруг показал на что–то Лоуз. – Видишь, вон там?

В углу бара стоял автомат, продающий сигареты.

– Помнишь?

– Еще бы.

– И тот тоже на месте. – Лоуз ткнул пальцем в другой угол, на леденцовый автомат, едва различимый в табачном дыму. – Помнишь, что мы учудили с ним?

– Конечно. Заставили бандуру выдавать французский коньяк высшего качества…

– …и собирались изменить мир, – вдохновенно продолжил Лоуз. – Подумай только, Джек, что мы могли бы сотворить!

– Думаю, думаю…

– Выдавали бы любой продукт, все, что душа пожелает! Да, вот это был принцип!

– Принцип божественной отрыжки. Или принцип размножения посредством чуда, – кивнул Гамильтон. – В этой свихнувшейся реальности чудо здорово бы пригодилось.

– Мы бы переплюнули коммуняк, – поддержал его Лоуз. – Им приходится вкалывать до седьмого пота. А нам бы нужен был только этот бар.

– И немного трубок из–под неона, – напомнил Джек.

– Ты говоришь так печально, – забеспокоилась Силки. – Что–нибудь случилось?

– Ничего, – кратко ответил Гамильтон. – Ровным счетом ничего.

– Может, я могу помочь?

– Нет. – Он слегка улыбнулся. – Но все равно спасибо.

– Если хочешь, пойдем на второй этаж и ляжем в постельку. – Она с готовностью сдвинула юбку, обнажая пухлые ляжки.

Джек похлопал ее по руке:

– Ты хорошая девчонка.

Но это не поможет.

– Уверен?

Она призывно подалась вперед. Груди ее в этот момент напоминали два тяжелых штурмовика, идущих на таран.

– Как–нибудь… в другой раз.

– Какая милая беседа! – Марша состроила презрительную гримасу.

– Мы просто дурачимся, – мягко сказал ей Джек. – Не обижайся, пожалуйста.

– Смерть мировому капиталу! – торжественно рыгнув, провозгласил Лоуз.

– Вся власть – рабочему классу! – тут же откликнулся Гамильтон.

– За народную демократию! – продолжил Лоуз.

– За Союз Советских Социалистических Штатов.

Оторвавшись от пивных кружек, работяги за стойкой хмуро глянули в их сторону.

– Потише, олухи! – просипел Макфиф.

– Слушайте, слушайте! – кричал Лоуз, стуча по столу перочинным ножом. Открыв лезвие, он угрожающе выставил его. – Я сдеру шкуры с хищников Уолл–стрит!

Джек с подозрением смерил его взглядом:

– Негры не носят ножей. Это клевета буржуазии.

– А я ношу.

– Тогда ты не негр. Ты – скрытый негр, предавший свою религию.

– Свою религию? – непонимающе повторил Лоуз.

– Понятие расы – фашистская категория, – сообщил ему Гамильтон. – Негры – это религиозно–культурная группа, и ничего больше.

– Черт возьми! – Лоузу заявление Джека пришлось по душе. – Такая стряпня начинает мне нравиться!

– Может, потанцуем? – спросила Гамильтона Силки. Неожиданно в ее голосе появились властные нотки.

– Не хочу, – сухо ответил Джек.

– Что мы можем сделать для революции? – с энтузиазмом обратился к присутствующим Лоуз. – Кого надо убить?

– Не важно, – махнул рукой Гамильтон. – Первого встречного, кто умеет читать и писать.

Силки и кое–кто из работяг обменялись настороженными взглядами.

– Джек, – заерзала на стуле подружка, – такими вещами не шутят!

– Ни в коем случае! – согласился Гамильтон. – Нас самих едва не линчевал этот бешеный пес Тиллингфорд.

– Ликвидируем Тиллингфорда! – закричал Лоуз.

– Я сделаю это, – брякнул Джек. – Растворю его в кислоте и спущу в унитаз.

Силки по–прежнему не сводила с Джека озадаченного взгляда.

– Прошу тебя, не говори так. Ты пугаешь меня.

– Пугаю? Почему же?

– Потому что… – Она сделала беспомощный жест. – Мне кажется, ты говоришь с сарказмом.

У Марши вырвался истеричный всхлип:

– О боже… она еще и рассуждает!..