Солнечное знамя
Шрифт:
Короче говоря, к вечеру Алиона успела накрутить себя так, что ее ощутимо колотило. Тем более, что «добрые» дознаватели покормили ее обедом — который девушка даже не запомнила, механически смолотив его, как кормодробилка — и отвезли в гостиницу, которая больше походила бы на общежитие, если бы ее не закрыли в номере снаружи, явно оставив у дверей почетную охрану.
Вечером две девушки в той же форме дознавателей — Крэг куда-то делся и, похоже, его она не увидит больше никогда — пришли за ней, со всей возможной вежливостью погрузили в автомобиль и отвезли в Канцелярию.
Ну,
Здание Канцелярии высилось как гранитный утес, многочисленные окна темнели, то ли задернутые шторами, то ли сотрудники предпочитали работать в темноте, как вампиры, двойная колоннада, окружавшая полукругом вход в здание, создавала впечатление, что тебя заводят в какой-то мрачный заколдованный лес.
В пещеру чудовища.
Алиону провели неожиданно светлыми коридорами, тихими, потому что звук шагов скрывал толстый зеленоватый ковер, и оставили в небольшом кабинете: стол, два кресла, окно, завешенное плотной шторой — ага, угадала! — квадратный сейф.
И сама Алиона.
Две сопровождавшие ее девушки встали у двери, положив ладони в бархатных перчатках на рукояти мечей.
Алиона неожиданно успокоилась. Не так страшно чудовище, как ожидание его появления. А оно сейчас появится… Вот-вот…
И все равно она вздрогнула, когда раскрылась дверь.
Ковры в коридорах глушили шаги, поэтому прихода Главы она не услышала.
На чудовище он не походил, от слова «никак». Скорее, он забавно напоминал волшебника Гудвина: невысокий, толстенький, лысый, с редкими остатками волос за ушами, с носом-картошкой и пухлыми щечками.
Впечатление доброго волшебника портили только две вещи.
Глаза. У Главы они были синими. Но, несмотря на то, что синие глаза в этом мире Алионе нравились, они выглядели неестественными. Можно было бы сказать, что они стеклянные, но даже стеклянные глаза блестят. В глазах Главы блеска не было. Вообще. Как будто их просто нарисовали на лице.
Ну и серая ряса с капюшоном выбивалась из образа.
Глава 50
Ну, как — ряса. Эта одежда немного походила на легкий плащ: плотная ткань, распашные полы, застегнутые на скрытые пуговицы, пелерина на плечах, обшлага на рукавах… И все же серый цвет картофельного мешка и веревочный пояс создавали образ именно монашеской рясы. Этакий брат Горанфло.
Или отец Жозеф.
Глава подошел к Алионе:
— Алина? — спросил он неожиданно мягким голосом.
Никто, никто в этом мире не может правильно произнести ее имя…
— Алиона, — поправила она его. Почему-то резко огрызаться не хотелось. Даже не потому, что перед ней — всемогущий Глава здешних спецслужб, а потому… Это казалось невежливым и некрасивым.
— Али-она.
Да что такого сложного в этом имени?!
Глава тем временем приблизился вплотную и дотронулся до щеки девушки. Пальцы были под стать голосу: мягкие и теплые. Они прошлись по щеке, приподняли прядь волос.
— Краска?
Алиона кивнула. Глава повернулся к замершим у дверей охранницам:
— Отмыть.
***
Алиона даже возмутиться не успела, как осознала себя голой, под
Раз-два — и она, вымытая, высушенная под теплыми потоками фена и заново одетая снова предстала перед светлые стеклянные очи Главы. Тот успел надеть очки, круглые, немного похожие на гаррипоттеровские, только в тонкой стальной оправе. Очки неожиданно смягчали жутковатую неестественность его глаз, видимо, мозг девушки начинал подсознательно считать, что стеклянный отблеск глазам придают именно очки.
Вторая встреча была уже не в полупустом кабинете, а в помещении больше похожем на комнату отдыха: мягкий диван, круглый стол, ваза с конфетами, стеклянный чайник с горячим, исходящим паром, чаем… Ну, две охранницы у двери, само собой.
— Прошу прощения за моих сотрудников, — все тем же мягким, как кошачья лапка, голосом сказал Глава, — Когда я приказал доставить вас немедленно, я вовсе не имел в ввиду, что вас нужно тащить как есть, даже не приведя себя в порядок…
Алиона мысленно хмыкнула, вспомнив, что братцы-дознаватели вообще собирались ее тащить как есть, прямо в бело-золотистой робе заключенного.
— Рыжие волосы… — переключился Глава — необычная расцветка для человека. Полуэльфийка?
— Нет. Чистокровный человек.
Глава моргнул:
— Из другого мира? Эльфы любят заполучать себе необычных «игрушек».
Алиона скрипнула зубами:
— Да, я «игрушка» из другого мира, — с вызовом произнесла она.
— В этом нет ничего постыдного. Вы не могли знать, кто такие эльфы, и кто такие их «игрушки». Ведь, если не ошибаюсь, в вашем мире эльфы ушли в область преданий и легенд?
Алиона снова кивнула и начала рассказывать про то, какими прекрасными и благородными выведены эльфы в книгах и фильмах Земли. Потом о том, как она согласилась на предложение сволочи Аньки. Потом о себе. Потом о своем житье-бытье в качестве «игрушки»…
Разговор лился рекой. Глава внимательно слушал ее, иногда задавая наводящие вопросы, иногда — уточняя непонятные ему подробности, несколько раз рассказал ей случаи из своей собственной жизни…
Попутно он подливал Алионе ароматный чай, угощал конфетами, необычными, но вкусными. Девушка уже успела рассказать о своем побеге от господина Хетулиона, не скрывая ничего, даже того, что через ограду ей пришлось пробираться абсолютно голой — хотя этот момент она хотела бы забыть, почему-то именно это казалось ей очень стыдным — упомянула о выучивших ее гномах, дошла до встречи с Заем, до напавшей на него стальной заразы, до…
В этот момент Алиона осознала, что она сидит на диване, рядом с ней находится сладкоголосый Глава, а его ладонь — надо признать, мягкая и приятная — находится на ее коленке. Даже несколько выше. Почти у самого края юбки. Это если не учитывать, что юбка как-то незаметно задралась чуть ли не до пояса.
Ладонь Главы ласково прошлась по ноге девушки. Вверх-вниз.
— Прошу прощения… — как же его называть, Глава как-то забыл представиться… — Вам не кажется, что ваши руки пересекли мои личные границы?