Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)

Левченко Елизавета

– Нет!
– едва он договорил, испуганно воскликнула, распахивая глаза. Именно сейчас эта угроза была самой страшной. То, что он уйдет - это так невыносимо! Я поняла... Лешино лицо было напротив моего. И невозможно понять, о чем он думает. Никакого отражения на спокойном лице, так резко контрастирующим с полыхающими глазами. В них так опасно было вглядываться. Ведь можно и не вынырнуть... А хочу ли? Только честно, больше не обманывая и не пытаясь разуверить себя. Ответ потряс. Руки выскользнули из воды, чтобы сомкнуться на его шее.
– Не уходи... пожалуйста.
– О чем я просила? Только ли о том, чтобы он не вздумал уходить? Или...

Лицо любимого преобразилось, и стало немного неловко от того, что мои простые слова вызвали такое счастье. И... могу сказать точно, все его улыбки, даже самые яркие, мерки по сравнению с этой. Одна улыбка - и я поняла, что попала. Я уже никуда не денусь. А уж после поцелуя, настойчивого, напрочь сбившего дыхание и задвинувшее все лишнее, а то смущение и здравый смысл,

подальше... Я крепче обхватила его шею, придвинулась сама, отвечала на сводящий с ума поцелуй со всей силой. Пузырьки дразнили тело. Его руки бродили по моей спине, вызывая все новые волны дрожи, но теперь обжигающе-горячей. Выгнулась дугой, чтобы быть еще ближе и ощутила, что каким-то образом лишилась верха купальника, и теперь прижимаюсь к его телу совершенно голая. Разорвала поцелуй и разомкнула руки, и уперлась ими в Лешину грудь, ведь он останавливаться совершенно не хотел. Парень послушно отодвинулся на пару сантиметров, и потребовалось несколько секунд, чтобы зеленые глаза стали более осмысленными. А я пока осознавала что творю и искала взглядом купальник, заодно и проверив нижнюю его часть. На месте.

– И правда, тут неудобно, - растянув губы в улыбке соблазнителя, Леша понял все по-своему. А я едва не забылась снова, услышав такой голос.
– Пойдем наверх.
– Он отстранился подальше, чем я и воспользовалась. Как ошпаренная выскочила из ванной, закрывая руками грудь, схватила первое попавшееся на глаза, а это - полотенце, прижала его к груди и побежала. Опомнилась, развернула это полотенце, чтобы закутаться в него - а вдруг кто по пути встретиться? Что-то упало, я нагнулась и нащупала ключ карту. Совсем вылетело из головы, куда ее засунула. Добежала до номера, едва попала в картой в щель - руки дрожали будь здоров - ввалилась внутрь и стала метаться по ставшей такой маленькой комнатушке, все время на что-то натыкаясь.

Ой-ей-ей... Ха, мысли? Да не было их! Вообще никаких! Только в мозгу крутилось это "ой-ей-ей", то панического, то удивленного, а то и глубоко ошарашенного оттенка. Последнее "ой-ей" было перепуганное - так как когда я развернулась к двери, она распахнулась окончательно - я ее не закрыла, - явив хищно скалящегося Лешу. Он демонстративно закрыл дверь.

– Теперь ты не убежишь, - промурлыкал он как объевшийся сметаны кот. Да и выглядел таким же - довольным-довольным. Причем, предвкушающим новую порцию сметаны. В виде меня. Об этом ясно говорил направленный на меня взгляд... который встречать не рекомендовалось бы... об этом нужно было думать раньше, секунд эдак за три до того, как я ухнула с головой в зеленые, глубокие как пропасть, глаза. Сколько же в них таких сильных, выбивающих дух чувств. И... кажется, одно из них уже поселилось в груди. Чувство, которому я не могу дать название, но оно вызывает сильнейшую тягу к стоящему напротив человеку и почти болезненную жажду прикосновений... Ой! Я, незаметно для себя, мелкими шажками пятилась назад, и вот пожалуйста - довольно болезненно наткнулась на нижнюю планку кровати и грохнулась на спину. Хорошо, что удачно - на кровать. Или неудачно... Едва только начала подниматься, передо мной... надо мной возник Леша. Руки по обеим сторонам от меня, перекрывали всякий намек на бегство, о котором... даже не знаю, сколько думала. Но точно до того, как меня оттеснили обратно на кровать, внимательно смотря в глаза... попросту гипнотизируя. Леша же знал, что я лишаюсь всякой воли, когда он так смотрит. Он приблизился, оперевшись уже на локти. Быстро, и это немного напугало. И, похоже, этот маленький страх показался на лице. Лешино лицо смягчилось... столько нежности, и так неожиданно по сравнению с прошлым выражением его лица. Большие пальцы ласково провели по скулам к вискам. Парень немного отодвинулся и спросил:

– Ты мне доверяешь?
– Его голос прошел сквозь меня, отдав вибрацией в груди. И последние сомнения, которые еще прятались в самых дальних уголках, позорно сбежали. Грудь затопила нежность, так много, что я едва не разрывалась. Которой я так хотела поделиться с парнем... желанным мужчиной. А нужно было сделать это давно. Сразу же. Как и понять все.

Леша мягко улыбнулся. Я запустила пальцы в мягкие волосы и подалась навстречу. Он так смешно удивился, и это только раззадорило проснувшуюся во мне чертинку. Обхватив ладонями его лицо, коснулась приоткрытых губ. Нет, мало... И поцеловала его так, как давно хотела, отбросив ненужную скромность и открыто показывая все свое желание. Вспомнила все что он говорил насчет чувствительных мест и медленно, не отрывая губ, скользнула к подбородку, а там и на шею. Он дрогнул и шипяще выдохнул, а мне так понравилась эта реакция, что я продолжила. А пальцы мои проводили по спине, обводя каждую мышцу. Сводило у ума, а уж когда она перекатывались под кожей... Он с потяжелевшими выдохами немного выгнул шею. Кадык дернулся туда-сюда. Как же приятно, что я могу вызывать у него такую реакцию. Подумав, лизнула впадинку ключицы, и еще четче ощутила странный привкус. Едва заметная горечь и соль. Я люблю соль, эту горечь... Люблю его. Всего, без остатка: лицо, шею, плечи, такие мощные, вызывающие трепет и восхищение... да и не только они. Все его тело вызывает трудно контролируемое восхищение и несколько собственническую радость, что он - достался мне. И будет принадлежать

только мне. Провела ладонями по напрягшимся рукам, удерживающих его надо мной. Потерлась щекой о твердую, почти каменную грудь, услышала его сердце и, не удержавшись, замерла. Не смогла отказать себе в удовольствии послушать еще немного этот быстрый и сильный стук. Такой сильный, что положенная поверх сердца ладонь подрагивала в такт. Немного сдвинула ладонь, и задела сосок - тут же меня бросили на кровать. Рычаще-шипящий, быстрый шепот на английском. "Не могу больше терпеть" - разобрала.

Напористый поцелуй, показывающий, кто из нас главный. А я и не спорю. Ты и только ты. Я обхватила Лешину шею одной рукой, другую положила за затылок, придвигая голову и его самого. Как же хотелось стать еще ближе. Как? Хотя бы сделать так, чтобы между нами не осталась ни миллиметрика свободного пространства.

– Мучительница, - дразня губы, прошептал он. Каплю насмешливо, каплю довольно, каплю... нет, далеко не каплю - страстно, я наконец подобрала правильное слово. Заставляя внизу живота все сворачиваться в тугой, пульсирующий узел.
– Мой черед.

Палец обвел контур моих губ, но задержался на них недолго. Рука заскользила вниз, замерев на границе между кожей и полотенцем, пальцы ловко высвободили заткнутый уголок и отвели одну половинку полотенца в сторону, а потом и другую. Лишил меня единственного, пусть такого маленького щита, оставив совершенно беззащитной. Ладонь, проведя между грудями, отчего у меня вырвался негромкий стон, спускалась ниже. Все так же медленно... и поэтому резкое движение, сдергивающее с меня оставшуюся деталь купальника, стало неожиданностью. И еще большей то, что не только не успела заметить, как лишилась ее, но и не почувствовала. Я сжала ноги, не могу... это же... так стыдно. Но чуть шершавая рука проникла меж зажатых коленей и без труда раздвинули подрагивающие бедра. Все-таки стыд слабее желания... Проведя пальцами от косточки таза до колена, Леша подхватил мою ногу и положил ее на плечо. Другая рука легла на левую ягодицу, без малейшего напряжения отрывая от смятого одеяла. Первый, тягучий поцелуй на внутренней стороне бедра, сильнейшая вспышка жара между ног, я выгнулась дугой, кусая губы, чтобы удержать рвущиеся стоны и... потерялась для мира. Окончательно и бесповоротно. Каждый восходящий вверх поцелуй, каждое прикосновение как хорошая порция бензина в разгорающийся внутри меня пожар.

Оттянула на мгновение его волосы и тут же прижала его голову ближе, когда горячие губы опустились на вершину груди, и застонала, требуя большего. Тихий смех, как россыпь колокольчиков. Сердце тяжело бухало в идущей кругом голове, не хватало воздуха, и хоть дышала чаще, никак не могла глотнуть его столько, столько требовалось.

Кожа к коже... непривычно, но как сладко. И жарко.

Любимый вернулся к моим губам, язык тронул уголок рта и проник внутрь. Его руки медленно огладили плечи, спустились к груди, но не остановились, скользили дальше... бока, бедра... резкий и неожиданный рывок вперед, дающий понять, что назад пути нет. Я и не хочу... никакого назад. Я подняла и вторую ногу, и теперь касалась пятками его талии, сжимала коленями узкие бедра, всеми силами придвигая твердую плоть ближе... еще ближе...

Поцелуй, сминающий губы, перемешавшие его хриплое дыхание и заглушивший мой стон... из нетерпеливого перешедший в испуганный восклик после болезненного укола в паху, когда он скользнул внутрь, еще глубже... Страх и единственное желание, чтобы это все прекратилось. Нет, не надо, я передумала! Не хочу! Его движение, пусть и аккуратные, приносили только боль, которую невозможно перетерпеть. Я знала, что так и будет, но не предполагала, что она будет такой! Уперлась из всех сил в его плечи, надеясь, отодвинуть парня, но это было тоже самое, что пытаться сдвинуть статую. Я пыталась вывернуться, била сжатыми кулаками, и просила, умоляла вытащить его, прекратить, мне же больно! Хватит!! Но он не сдвинулся, не прекратил. В зеленых глазах появилось мучение, короткий рваный выдох: "Прости", губы коснулись губ, больше не давая мне говорить, еще один толчок, намного сильнее предыдущих. Я скукожилась от боли, но крик поглотил его рот.

Еще один толчок, еще, быстрее... и вернувшийся жар, опаливший до кончиков волос. Боль ушла, и на смену ей пришла жажда, безумие, и я падала вниз, тонула... Мир перестал существовать. Только он, его хриплое дыхание, короткие стоны, движение, его тело, за которое я отчаянно хваталась, лицо, то придвигающее, то отдаляющееся, покрывший испариной лоб, взмокший чуб, приоткрытый рот и глаза, в который плескалось то же безумие. Я кричала... хочу еще большего. Чего? Всего! Всего его, без остатка! Молила, чтобы он не останавливался, требовала... сильнее... быстрее! Я погружалась в мучительное безумие, в безбрежном океане которого была так близко мое освобождение. Только не останавливайся... Тело сотрясла судорога, еще одна. Они накатывали как волны, заставляя меня захлебываться криками, выгибаться, цепляться за его плечи, безжалостно полосуя их ногтями. Последний толчок, хриплый крик сорванного голоса, смешавшийся с его, и рванула вверх вверх, куда-то в небеса, резко отрастив крылья. Слабость, такая приятная, но не дающая пошевелить даже пальцем, разлилась по отяжелевшему телу. Любимый повалился рядом, тяжело дыша, да и я никак не могла отдышаться и вернуться в это мир, продолжая витать где-то в вышине.