Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)

Левченко Елизавета

Сколько же прошло времени, прежде чем я смогла двинуться? Не знаю... ничего не знаю и не хочу знать. Я обвила его и руками, и ногами под тихий Лешин смех.

Любимый обнял меня и шепнул:

– Моя... Только моя.

– Как и ты, - эгоистично заметила я, и вжалась носом в его шею.

***

Девушка раздраженно вертела в пальцах полосатую соломинку. На ее месте представился тот, кого она ждала уже битый час, и пальцы сжались, передавливая трубочку. Как же ей хотелось вот так передавить кое-чье горло. Ей бы была благодарна вся, или большая часть, женская половина человечества, ведь она избавила бы их от общения с этой доморощенной моделькой-тире-гениальным-актером-тире-самым-худшим-бабником-на-земле! Звезда местного разлива... Конечно, девушка преувеличивала из-за клокотавшего в ней раздражения.

Не зря ведь он так знаменит, и не зря за этой моделькой так гонятся режиссеры молодежных фильмов. Да и Тиль сама видела его игру, засмотрелась даже на парня, игравшего в том фильме небывало серьезного, зацикленного на учебе, ботаника, под конец преобразившегося в такого прекрасного и обаятельно принца. Да, сюжет обычен, и не выделялся бы из сотни подобных, если бы не игра главного героя. Он не стал местным Казановой, но к нему липли девчонки из его школы, да, вот только он понял, что даже изменившись внешне, он оставался все тем же внутри. Он не изменился. Психологически глубокий фильм... Тиль засмотрела диск до царапин, знала этот фильм наизусть, но никогда, даже себе, не признавалась, как же ее восторгает эта картина. Как на самом деле ему идут прямоугольные очки и серьезное выражение лица. А ведь она, знающая его с самого детства, такую серьезность на лице своего бывшего друга не видела. Он по жизни совершенно другой. Но как бы хотелось, чтобы он стал хоть чуточку серьезнее и особенно к своим обещаниям! Тогда бы она не жарилась, как полная дура, в этой забегаловке, потягивая вторую полулитровую колу. И даже то, что она ее любила, настроения не улучшало.

Девушка поднесла соломинку к губам и хотела сделать глоток, но трубочка издала шипение. И эта закончилась. Она посмотрела на часы - уже половина, и пошел второй час ожидания. Нет, все, хватит с нее. Так спешила... И на что надеялась? Что он... Девушка решительно встала, захватив со стола два стаканчика. Разве что она изводить ее своими тупыми шутками. Больше ни на что она не может надеяться. Пора бы позабыть детские мечты и жить реальностью. Тиль вообще редкий реалист, но не утративший веру в сказки, и смотрящий на жизнь с оптимизмом и улыбкой... но едва она слышит его имя, все теряется, и девушка становится такой, что самой противно - нервной, раздражительной и хмурой - в общем, сестрой-близнецом своей вынужденной соседки, когда той что-то не нравится, и которая, совершенно незаметно стала для Тиль хорошей подругой. У девушки ненадолго улучшилось настроение, когда она вспомнила Соню, Лекса, когда он смотрит на нее. Она была уверена, что после того случая... Тиль знала, что друзья должны верить друг в друга, но... как можно было поверить в то, что он сможет выкарабкаться? Никак, особенно если, как она, быть рядом и видеть все... Но значит, он на самом деле сильнее, чем думали она и Макс. Смог жить дальше, и помощь ему не понадобилась. И даже нашел девушку, которая не испугалась его... особенности. Тиль довольно скоро поговорила с Соней, чтобы понять ее отношение к Лексу. Узнала и успокоилась. Пусть сам Лекс теперь относится к ней довольно холодно, она менять свое отношение не собирается. Друг - значит друг. И она ему будет помогать.

Девушка закинула стаканчики в мусорку и, поправив сумку, пошла на выход.

– Тиль-Тиль!
– Она прикрыла глаза и выдохнула сквозь зубы. Просто Тиль ей нравилось, но как же ее раздражало сравнение с этой белобрысой феей! Навстречу ей быстро шагал Макс Немрин. И против воли от его улыбочки хотелось тоже улыбнуться. Или врезать ему по лыбящемуся лицу сумкой. Он в этот раз распустил отращенные для нового фильма волосы, и девушка так, просто мимоходом, заметила, что новый цвет волос ему идет, но все равно никакого сравнения с прежним, настоящим. Макс, не замечая повернутых к замершим посреди забегаловки молодым людям лиц, картинным жестом протянул девушке лилию, приправив подарок улыбкой. Ее сердце забилось чаще. Помнит... Тиль как можно с более независимым лицом приняла цветок и пошла обратно к "своему" столику. Села, скрестив руки, и холодно смотрела на устраивающего свой холеный зад Макса. Он разложил ухоженные руки, таких у Тиль точно не будет, на столик, предварительно осмотрев тот на чистоту, и одарил ее еще одной извиняющейся улыбкой.

– Прости за опоздание, пробки. Пришлось бросать машину и бежать к тебе...

– Стоп, - девушка

подняла ладонь.
– Оставь свои сказки для своих многочисленных подружек.

Парень легко пожал плечами, спокойно соглашаясь, правда, немного поморщил нос.

– Почему ты стала такой злой?
– И он еще спрашивает?! Тиль наугад пнула его под столом, но не попала, а как хотелось бы! Может... попросить Гарри, чтобы он эту модельку ухоженную... Нет. Уж что-то, а боль причинить Максу она не сможет. Бывший друг... но все эти детские мечты! Они только мешают. Макс протянул руку и кончиками пальцев погладил щеку обалдевшей девушки.
– Лучше улыбайся как раньше, Тиль, тебе это идет больше.
– Девушка только скривила губы на такую откровенную попытку смягчить ее и дернула головой, избегая руки.

– Хочу - улыбаюсь, хочу - злюсь. Мое право, и ради тебя я не собираюсь его менять.
– Спокойно пожала она плечами.

– Грубо, - поморщился парень, проводя взглядом одну из мимо проходящих девушек, а вернее, ее обтянутый короткой юбкой зад. Как всегда, верен себе.

– Ну и зачем ты меня сюда позвал?
– напомнила о себе Тиль, беря себя в руки. Если она нацепит такую юбку, он тоже будет на нее вот точно так же пялиться. Но она не станет ради него стараться.

Макс повернул голову в ее сторону и соблазнительное выражение заменилось на скучающее.

– Сама отказалась от ресторана.

– Только этого не хватало. Кичься своими деньгами перед другими.

Тиль вспомнила о своих мстительных мыслях. Вот, как раз и очередь перед кассой рассосалась. Она ткнула пальцем влево.
– В благодарность за то, что я промучилась в твоем обществе целых десять минут, ты обязан оплатить мне обед. Такой, какой захочу. Я голодная.

Парень со скукой во взгляде посмотрел в указанном направлении и заметно оживился, когда заметил симпатичную девушку за кассой.

– Пошли, что ли, выберем, - но все равно сделал вид, что он делает Тиль большое одолжение, хотя сам вон как рвался вперед. Девушка хихикнула. Неисправим.

Она заказала гамбургер с двойным сыром и колу, хоть у нее в животе уже было настоящее болото. Макс - только минералку, и медленно цедил ее, оглядываясь, пока Тиль с аппетитом уминала гамбургер, мазаясь в соусе и ни капли не стесняясь сидящего напротив парня. И не такую видел. Она разделалась со своим обедом, вытерла руки, глотнула колы и еще раз спросила:

– Так зачем ты меня позвал?

Столько же версий она напридумывала! И в большинство из них она не верила... но как же хотела.

От еще одной улыбочки стало совсем приторно, и кола здесь совершенно не при чем. Все он, и только он.

– Просто поговорить.
– Макс подпер щеку рукой и мечтательно уставился на нее.
– Я же соскучился, мы не виделись столько лет!

О да. Столько лет не виделись, потому что он бросил ее ради исполнения своей мечты - самой первой роли. Нет, она была рада... до того, как поняла, что стала теперь совершенно не нужна, когда как Тиль отдавала... Она подцепила ногтем крышечку, закрывающую стакан. А он пока заливался соловьем, расписывая, как же он скучал по девушке. Врал, и не краснел! Под непонимающий взгляд, она положила крышечку на стол и с удовольствием выплеснула колу в лицо Максу. В его наглое, самоуверенное, свинячье рыло, которое она так ненавидела.

Тиль встала и отчеканила, смотря ему прямо в глаза... чего только ей стоила эта смелость.

– А я - нет. Больше чтобы в моей жизни не появлялся, не хочу тебя видеть.

Она развернулась и наигранно танцующей походкой вышла на улицу. Макс смотрел в окно, на удаляющуюся фигуру девушки. Он не спешил стирать льющиеся за белый воротник коричневые, липкие ручейки. Понимал, что так ему и нужно.

Все опять провалилось... А ведь он старался быть искренним! Но видно в его искренность она не поверила.

– Идиот, - припечатал он.
– Самый настоящий наивный идиот.

***

Шипящий выдох сквозь зубы. Я спохватилась и еще нежнее провела по такой чувствительной коже. Леша тихо застонал и я дрогнула - вдруг нажала слишком сильно и причинила ему боль? Пришлось выдавить еще мази, чтобы руки не были сухими, и сделала медленное движение вверх-вниз, по кругу, сместившись чуть ниже... Он рыкнул и стукнул ладонью по кровати.

– Терпи!
– наставительно сказала.
– От ожогов еще никто не умирал!