Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)
Шрифт:
Что-то щелкнуло в голове и она на удивление четко заработала. Разум быстро сопоставил мое состояние за последние дни с этим вопросом... И я рухнула в спасительную темноту.
37
Глаза открываются тяжело, нехотя. И сама не понимаю, зачем пытаюсь поднять веки, ведь совершенно не хочу ничего видеть. А может, это кто-то надсмехается надо мной и моими желаниями, подцепил крюками веки и теперь медленно, издеваясь, тянет их вверх? И все больше открывает ненавистный мир. Хотя, он не так уж и многообразен. Перед глазами какое-то серое полотно... совсем недалеко. И если протянуть руку, то
– Очнулась наконец.
Поворачиваю голову, которую совсем не чувствую, на голос. Оказывается, я в машине. И серость никуда не исчезла. Вот она, окружает меня, как и прежде. Уже почти забыла, каково это... Но на этот раз я переносила все легко. Я больше не нуждалась в красках. Зачем они мне после всего?
В сердце загнали острый, зазубренный нож, пригвоздив меня к сидению. Вспомнила... все, до самых мельчайших деталей и полутонов. Так хотелось скорчиться, свернуться в комочек и разодрать пальцами грудь, чтобы выдрать пульсирующий болью комок, разбить голову и вытащить все, что там есть. Разорвать этот бесконечный круг, перестать переживать снова и снова ту сцену, и каждый раз умирать, но возрождаться, чтобы начать заново этот ад. Я больше не хочу!!
А может... просто перестать дышать? Ведь это самый лучший выход.
Выдохнула, чтобы закончить это все поскорее, и крепко сжала губы. Уже через секунды четыре появился первый позыв вздохнуть, но еще терпимый. Только он все усиливался и едва хватало выдержки, чтобы продолжать задерживать дыхание. В горле появилась какая-то леденящая сушь, сердце стучало так, будто решило пробить ребра. Почти невозможно и дальше бороться в глупым телом, но держалась, на чистом упрямстве. Я все равно сделаю то, что хочу. И этот кошмар закончится.
– Соня? Соня... Соня... Соня, - разбилось на осколки эха.
Осталось еще немного. Секунд семь, не больше. Поскорее бы...
Кто-то затряс меня. Даже знаю - кто. Но пощечина все сбила, чем тело воспользовалось и жадно хватануло воздух. Легкие обожгло, будто это не воздух вовсе, а раскаленная лава.
– Эй!
– когда я задышала, и голос стал лучше слышен. Особенно испуг в нем и злость. Ухватив продолжающие трясти руки за запястья, оторвала от себя и открыла глаза. Значит, зла она? А я?
– Хватит мне мешать! Это не твое дело!
– мой голос хриплый, почти ненавидящий. Я была так близка, а она все испортила!
– Мое!
– заорала в ответ Мари.
Ее? Хмыкнула, скривившись.
– С чего вдруг?
– Но этот глупый спор утомляет. Я легла обратно на сидение.
– Мне незачем жить.
– Да что у вас там вообще случилось? Алекс в приступе разгромил всю комнату, ты под машину бросалась...
Нож в сердце провернули, еще разок, и это все от того, что Мари просто упомянула его имя. И волнение поднялось... все ли с ним в порядке?
Но разве теперь я имею право интересоваться его жизнью? Я должна уйти, как меня и попросили.
– Он сказал, чтобы я уходила. И больше никогда не показывалась ему на глаза. Я ему не нужна, - безжизненно пояснила, чтобы она поняла уже и мне не мешала.
Но Мари отступать
– Дура! Ты просто не так все поняла. Алекс и мне порой говорил и не такие вещи, сколько раз прогонял, но все равно мы мирились!
Как бы я хотела, чтобы было именно так. Просто ссора. Но...
– Ты просто не видела его глаза. Он еще никогда так на меня не смотрел. И мы не ссорились чтобы мириться. Он просто больше не хочет меня видеть. Поэтому не вижу смысла существовать и дальше.
Посмотрела в серые, лишившиеся большинства эмоций, глаза. Нет, оказывается в этот раз серость еще невыразимее...
– Не видишь смысла?
– прошипела она, нагибаясь.
– А ребенок?
– Девушка схватила меня за плечи и затрясла.
– Твой и моего брата?!
– Мне не нужен это ребенок.
– Хватит уже!
– Еще одна пощечина, такая же хлесткая и болезненная, как и предыдущие. Я не стала поворачивать обратно голову и так и замерла. А Мари продолжала бесноваться и трясти. Голова глухо стукалась об обивку... жаль, что она такая мягкая.
– Ты... если тебе свою жизнь не жаль, то живи ради этого маленького существа. Не убивай его! Или ты... ты будешь еще хуже, чем наша мать. Она просто нас бросила, а ты собственными руками убьешь еще не рожденного ребенка. Так нельзя!! Слышишь!? Да почему вы обе так бессердечны к своим детям?!
– Она замолчала. Поняла бесплодность своих попыток? Вот теперь я решила повернуть голову и... Мари оперлась о мои плечи руками, голова склонена и волосы закрыли лицо, но не это удивило... ошарашило меня и заставило очнуться, пусть и немного вернуться в этот мир. На голый живот капало что-то мокрое. Плакала?..
– Почему...
– совсем глухо и потерянно.
– Не убивай... пожалуйста... Почему мы вам совсем не нужны?..
Ее слезы тронули меня, даже больше, чем хотелось бы. Ничего не изменилось, я все также не могу вытерпеть, когда этот человек плачет.
И в который раз - из-за меня.
– Возможно, никакого ребенка нет. И я почти уверена в этом. Просто могла травануться, если тебя так смущает то, что меня тошнит.
Когда Мари только-только предположила что я... беременна, я и сама поспешила с выводами, уверила себя в том, что вполне возможно и не произошло. Даже более чем возможно.
Когда Мари подняла голову, лицо ее было более чем решительным и немного пугающим, несмотря на мокрые дорожки на щеках.
– Ладно.
Она потянула меня за руку, заставляя сесть.
– Что тебе опять нужно?
– Давай-давай, - холодно отозвалась девушка. Она споро вылезла из машины, просунулась в нее, стоя на земле, снова схватила мою руку и дернула на себя. Эффективно дернула, я едва пробкой из машины не выскочила. Этому помешали ноги, зацепившиеся за "порог". Подбородок почти поприветствовал дверцу, но руки Мари удержали, продолжая вытаскивать меня. Поняв, что сопротивляться бесполезно, я сдалась и сделала так, как она хотела. Вылезла. Мари открыла предыдущую дверь.
– Садись.
– Раз: она втолкнула меня внутрь. Два: захлопнула дверцу. Три: заняла водительское место и вдавила на газ. Машина, взвизгнув, сорвалась с места, вдавив меня в кресло.
– Говори со мной, - короткий приказ.