Солнечный страж
Шрифт:
Лестница терялась во мраке. Мы прошли несколько первых ступеней, на которые ещё попадали отсветы горящих в коридоре огней, и остановились. Лейс тронул меня за руку:
— Зажги свой огонь, — шепнул он еле слышно.
Я понюхала густой застоявшийся воздух. Пахло землёй, мхом и сыростью, а ещё — очень тонко — какой-то невесомой душистой субстанцией. Похожий аромат издавала золотистая пыльца, которой священники Ксая посыпали тела покойников прежде чем предать огню. Мне стало тяжелее дышать. Сердце забилось тревожно и подскочило к самому горлу.
— Нет, я не стану, — выдохнула я, вспомнив, как моя магия разметала мертвецов.
Что если белый огонь
— Глупая Сония, ты думаешь, я не спускался к этим дверям? Много раз! Я крался вслед за Гаэласом, чтобы разузнать, для чего он использует портальные камни.
— Так ты… узнал? — мой дрогнувший голос показался мне совсем чужим.
— Конечно же узнал! — победоносно заявил эльф и дёрнул меня вперёд.
Ступени неожиданно кончились, и мы оказались на небольшой площадке перед двустворчатыми чуть приоткрытыми дверями подземелья. Забыв об осторожности, я вслед за Лейсом вступила в просторную комнату с низким потолком. Середина её была пуста, по обе стороны вдоль стен смутно виднелись заставленные странными приспособлениями столы, вертикальные стойки и, кажется… клетки в человеческий рост. Мне стало настолько не по себе, что кровь отлила от головы и подвело живот. К тому же, странный запах пыльцы стоял здесь прямо в воздухе, и при каждом судорожном вдохе я опасалась закашляться. Оставалось только догадываться, для каких целей использовал некромант всё это жутчайшее оборудование, и я благодарила всех богов за то, что не успела разглядеть его рабочие столы в подробностях. Впрочем, меня немного успокоило то, что никаких признаков обитателей междумирья или измученных подопытных в подземелье не было. Клетки пустовали, запаха мертвечины не было слышно.
— Пойдём отсюда, Лейс, — сообразив, наконец, почему после чёрного мрака лестницы здесь не было особенно темно.
— Ты ещё не увидела самого главного, — возразил эльф.
Ведущая в следующее помещение прочно запертая дубовая дверь была окутана светящимся голубоватым туманом, и его отсветы разливали по всей комнате призрачный тусклый свет. Вдруг раздался скрипящий шорох, и сияние сделалось ослепительным, ударило по глазам так, что я вскрикнула от неожиданности и прикрыла лицо руками. Оказалось, что загадочная дверь имела небольшое оконце, задвинутое железной пластиной. И Лейс только что просунул палец в специальное кольцо и дёрнул заслонку в сторону. Мне понадобилось несколько невыносимо долгих минут, чтобы проморгаться и избавиться от режущей боли в глазах. Затем я осторожно подошла к эльфу и заглянула сквозь похожее на лёд стекло.
Посреди залитой магическим светом комнаты на каменном постаменте стоял гроб. Я немного успокоилась — это было не самое жуткое из того, что я ожидала увидеть. Крышка гроба сияла льдом, отражая множество белых и синих лучей, которые были направлены специальными кристаллами, расположенными в держателях на стенах. Разглядеть того, кто лежал в гробу, было невозможно — постамент находился выше уровня пола, как ни подпрыгивай, видишь лишь отполированную крышку.
— Это же и есть те самые камни, — прошептала я. — Похоже, они здесь удерживают в действии какое-то заклинание.
— Наверняка, если заклинание ослабнет, то этот мертвяк поднимется из гроба и разнесёт весь замок
Я с трудом отвела глаза от ярко сияющих камней и обратила внимание на то, что все стены запертой комнаты и её потолок были покрыты слоем искристого инея. Может быть, холод помогал сковать этого могущественного покойника? Или это был побочный эффект заклинания, которое Гаэлас накладывал на фокусирующие кристаллы?.. Моё любопытство приутихло, и я ощутила резкий укол вины за то, что ослушалась некроманта. Он проявлял ко мне столько внимания и даже нежности, а я не сумела выполнить единственной его просьбы. Поддалась на уговоры Лейса и всё-таки спустилась в подвал.
— Пойдём, — сказала я, задвигая металлическую ставенку.
— Как ты думаешь, что я попрошу взамен своего молчания? — эльф вдруг положил руки на мою талию и попытался прижать меня к стене.
— Ты ничего не получишь, — я с силой оттолкнула его, не ожидавшего отпора, и взбежала вверх по лестнице.
Он сказал всё Гаэласу. Я и не сомневалась, что так будет. Я понятия не имела, какими словами он всё это преподнёс, но тем вечером некромант не произнёс за ужином ни слова. Мы уже по привычке ели, расположившись у камина, и я слышала только случайный звон посуды или шорох его шёлковой одежды. Некромант был мрачен и смотрел в тихо мерцающий очаг, будто раздумывая, какое наказание придумать своей нерадивой ученице. Или всё-таки уже рабыне? Когда мы покончили с едой, я собрала все остатки на поднос и решила отнести в кухню. Молчание давило на меня хуже тяжёлых стен замка, хуже нависающих над головой камней. Гаэлас остановил меня, отобрал злосчастный поднос, пристроил его с краю стола.
— Не надо, — сказал он еле слышно. — Служанка возьмёт.
— Я сама, — заупрямилась я, но эльф взял мою руку и потянул меня к себе.
— Подожди, — попросил он, обнимая меня и разглядывая моё лицо. — Ты ходила туда… вниз.
— Да, — я виновато кивнула и хотела опустить голову, но он не дал мне отвести глаз.
— Не ходи, — сказал он с горечью. — Это не для тебя. Прошу. Не ходи туда больше.
— Прости меня, — сказала я на языке эльфов. Хоть чему-то полезному меня научил этот невозможный Лейс…
— Я прощаю, — очень серьёзно ответил Гаэлас. — Ты мне стала… дорога.
А потом он поцеловал меня — осторожно, несмело, как будто боялся, что я буду вырываться из его рук. Никогда не думала, что холодные и жестокие эльфы, какими их рисовали в человеческих книжках, были способны на подобную нежность. Он уже отпустил меня, пожелал мне доброй ночи и ушёл в свои покои, а я всё сидела у камина и чувствовала на своих губах оставленное им тепло.
Глава 12.1
Зима захватывала север всё сильнее, всё увереннее. Ещё совсем недавно выпавший поутру снег сходил на нет к вечеру, а теперь всё стояло белым-бело: и дозорные башни, и галереи, и мохнатые макушки ёлок. По ночам приходил такой холод, что воздух начинал потрескивать от мороза, а каждый вдох превращался в глоток ледяных игл. Сегодня даже днём моё лицо обледенело в считанные минуты, стоило только выйти за ворота форта. Гаэлас обнимал меня за плечи, и я не знаю, что больше согревало меня — его руки или тёплый лисий полушубок, в который я куталась до самой макушки. Я должна была признать: несмотря на то, что я была и всегда буду чужой во владениях эльфов, моё сердце таяло от его заботы.