Сомнения Элли Эндрюс
Шрифт:
Проблема, впрочем, заключается в том, что до отъезда Джея в Штаты мы успели стать чем-то большим, нежели просто друзьями. Наши отношения изменились, и я сомневаюсь, что они когда-нибудь станут прежними – такими, как раньше, – вне зависимости от свадьбы.
– И потом, – добавила Сэм, – тебе будет небесполезно посмотреть, как он вступает в брак. Ты наконец исцелишься.
– Слушай, – строго сказала я, – перестань смотреть бредовые ток-шоу по ящику. Я так и знала, что напрасно разрешила Маду поставить в «Луне» телевизор.
– Извини, – сказала Сэм. – Наверное, психоложство само в голове откладывается, если слушать
Сэм права. Я с Ксандером, и он действительно душка. У него божественное тело (строго говоря, у меня тоже, с той разницей, что он больше похож на Адониса, а я на Будду – после такой-то фантастической кормежки). Ксандер остроумный, добрый, и по какой-то неведомой причине он по уши влюбился. Мы проводим много времени вместе, с тех пор как познакомились у Шарлотты. Ксандер обычно надевает бейсболку и темные очки, чтобы скрыться от прессы, а я страшно смущаюсь. Несколько раз я налетала на папарацци, но притворялась уборщицей, так что до сих пор все сходило гладко. Я столько раз щипала себя, пытаясь проснуться, что Сэм уже поговаривает о членовредительстве.
– Перестань мыслить шаблонами, – потребовал Ксандер, когда я в миллионный раз предположила, что он должен встречаться с какой-нибудь фотомоделью и рассекать в спортивной машине, вместо того чтобы трюхать по Тэпли в старой «фиесте» в обществе Элли Эндрюс. – Я же сказал, что уже отведал звездной жизни и мне не понравилось. Ты такая смешная, ты чертовски сексуальная, а главное – ты ешь!
Развлекаться, с точки зрения Ксандера, значит закупить в супермаркете побольше продуктов и завалить ими кухню, после чего приготовить какое-нибудь фантастическое вегетарианское блюдо. Иногда я езжу в Саттон-Корт, но там так пусто и гулко, что чаще мы перебираемся в шумный и людный Кеттон-Плейс. Впрочем, большую часть времени мы проводим на Шекспир-авеню; когда у Ксандера нет концерта либо записи, он обычно смотрит телик вместе с Мадом или возится на кухне. Каким-то образом он умудрился стать частью нашей повседневной жизни – как только мы свыклись с тем, что на кухне у нас рок-звезда. Ксандер не тщеславен, он с таким же изяществом носит потрепанные спортивные штаны и свитер, как и дизайнерские шмотки. Он очень легко приспосабливается, и через два месяца у меня возникает чувство, что мы знакомы много лет. И назойливого Маркуса он тоже успешно отгоняет.
Маркус. Я качаю головой, подумав о нем. Вот и говорите, что люди не меняются. Месяц назад он шокировал всю страну, отказавшись от своего поста в парламенте, а затем сделал официальное заявление, извинившись за инцидент в Этти-Вудс. Я цинично заподозрила очередной рекламный ход и по-прежнему стирала сообщения Маркуса, даже не читая их. Я полагала, что к этой главе моей жизни не стоит возвращаться; когда время от времени Маркус появлялся на Шекспир-авеню, Ксандер с огромной радостью отсылал его восвояси.
Несколько недель спустя я заменяла Поппи в «Синей луне», когда забренчал дверной колокольчик и вошел Маркус в темных очках и черном костюме, точь-в-точь персонаж «Матрицы». Я застыла. Он пришел, чтобы убить меня? Может быть, в сообщениях содержались предупреждения?
На мгновение я задумалась, не пора ли перескочить через прилавок и удрать (поскольку при последней нашей
– Чего тебе нужно? – нервно спросила я. Пускай я мыслю стереотипами, но Маркус не из тех, кто носит варенку и гадает на картах. Если он пришел, чтобы отомстить за крах своей блистательной политической карьеры, оставалось лишь надеяться, что смерть придет быстро и без особых мучений.
– Я хочу с тобой поговорить, – тихо сказал он. – Но это нелегко, потому что ты не отвечаешь на сообщения и, кажется, наняла вышибалу.
– На самом деле Ксандер – мой парень, – ответила я. – И я не перезванивала исключительно потому, что нам нечего друг другу сказать. Ты очень ясно выразил свое мнение.
Маркус устало вздохнул.
– Элли, я знаю, что подставил тебя. Поверь, ни дня не проходит, чтобы я не пожалел о том, что сделал. Но с тех пор я изменился. Стал другим. Мысль о том, что я мог послужить причиной смерти двух человек… – Он замолк и повесил голову. – Я еще никогда себя так скверно не чувствовал.
– Мад и Зверь тоже, когда сидели в туннеле, – холодно заметила я. – Да и я не особо радовалась, когда поняла, какую ошибку совершила, дав волю языку. Я тебе доверяла, Маркус! Я понятия не имела, что ты меня используешь. Я уже начала думать, что между нами действительно что-то было.
– Правда было! – воскликнул Маркус. – И мы еще можем все исправить, если только ты дашь мне второй шанс. Я стал совсем другим, Элли. Разреши, я докажу!
Я покачала головой. Никаких вторых шансов. Хотя газеты продолжали описывать, как Маркус сожалеет по поводу случившегося, а Дэвид Кэмерон, видимо, намеревался включить его в состав кабинета коалиции, лично для меня Маркус Лейси означал исключительно плохие новости.
– Забудь, – устало сказала я.
– Не могу! Не могу жить с таким бременем на совести. Я должен искупить свою вину!
Испустив этот душераздирающий вопль, он выскочил из магазина на полной скорости, так что закружились «ловцы снов» и зазвенели колокольчики. Я, разинув рот, смотрела Маркусу вслед, совершенно ошарашенная. Я, конечно, слышала, что бывает обращение на путь истинный, но совсем другое дело – столкнуться с подобным лично.
Видимо, в Этти-Вудс я врезала Маркусу слишком сильно.
Я ломала голову следующие несколько часов и уже пришла к выводу, что у Маркуса какой-то странный нервный срыв, когда колокольчики на двери вновь забренчали и он вошел – как в сцене из «Дня сурка».
– Не бойся, я не намерен и дальше тебя уговаривать, – сказал он, подойдя к прилавку и со стуком поставив на него портфель. – С какой стати ты должна верить хотя бы одному моему слову? У меня и в самом деле не лучшая репутация.
Я ничего не ответила, поскольку была слишком занята, рассматривая портфель, который он расстегивал. Что там? Пистолет?
– Так, может быть, теперь поверишь? – Маркус вытащил толстую пачку документов и сунул мне в руки.
– Что это такое? Судебный приказ? – подозрительно спросила я. Он что, решил подать в суд за ту оплеуху?