Сон в красном тереме. Том 2
Шрифт:
Бао-юю показалось, что такое требование не к лицу монаху. Он еще раз взглянул на пришельца и, заметив, что тот грязен и оборван, а голова его покрыта паршой, подумал:
«С древнейших времен говорят: „Праведник не показывает своего истинного облика, а если показывает – он не праведник“. Нужно быть осторожным, чтобы не допустить промаха. Лучше всего пообещать ему деньги, а потом выведать его намерения».
– Не торопитесь, учитель, – произнес он. – Садитесь пожалуйста, сейчас моя матушка обо всем распорядится!
– Каких грез? – удивился хэшан. – Пришел я оттуда, откуда явился, и уйду туда, куда скроюсь. Я просто принес тебе яшму. А ты знаешь, откуда появилась твоя яшма?
Бао-юй не мог ничего ответить.
– Не знаешь, откуда сам появился, – усмехнулся монах, – а еще спрашиваешь, откуда я!
Бао-юй был умен от природы; кроме того, побывав в «области Небесных грез», он познал судьбы своих близких и постиг тщетность мирской суеты, однако до сих пор не мог понять, что сам он собой представляет. Слова монаха о яшме произвели на него такое впечатление, словно его больно хлестнули, и он сказал:
– Я знаю, что деньги вам не нужны! Я вам отдам яшму обратно!
– Конечно, она должна вернуться ко мне, – улыбнулся в ответ монах.
Не промолвив ни слова, Бао-юй повернулся и бросился в дом. Там никого не оказалось; он подбежал к кровати, схватил яшму и бросился наружу. В дверях неожиданно для себя он столкнулся с Си-жэнь. Та сначала отпрянула, но потом, овладев собой, сказала:
– Матушка говорила, что ты сидишь и мирно беседуешь с хэшаном. Она собирает для него деньги. Почему ты убежал от монаха?
– Скажи моей матушке, что никаких денег не нужно, – взволнованно заговорил Бао-юй, – я отдам ему яшму, и делу конец.
– Что ты задумал! – закричала Си-жэнь. – Эта яшма – твоя жизнь! Если монах унесет ее, ты опять заболеешь!
– Не заболею! – усмехнулся Бао-юй. – Зачем мне яшма, если я прозрел?
Отстранив Си-жэнь, он направился во двор.
– Вернись, я хочу кое-что тебе сказать! – закричала Си-жэнь, бросаясь за ним вдогонку.
– Тебе больше говорить нечего, – обернувшись на ходу, бросил Бао-юй.
Си-жэнь подбежала к юноше и, схватив его за рукав, запричитала:
– Когда исчезла яшма, меня едва не лишили жизни! А сейчас ты хочешь ее отдать! Если ты ее лишишься, не жить на свете ни тебе, ни мне! Ты отдашь ее только через мой труп!
С этими словами она вцепилась в Бао-юя, решив ни за что не отпускать его.
– Умрешь ты или нет, а яшму придется отдать, – рассердился Бао-юй.
Он грубо оттолкнул от себя Си-жэнь, но она быстро оправилась, ухватилась за его пояс и не отпускала, разразившись громкими рыданиями.
Услышав шум, из внутренних комнат выбежала девочка-служанка.
– Беги скорее к госпоже! – закричала ей Си-жэнь. – Бао-юй хочет отдать хэшану
Девочка не чуя под собой ног бросилась к госпоже Ван.
Бао-юй еще больше рассердился. Он собрал все силы, чтобы разнять руки Си-жэнь, но та, невзирая на боль, продолжала сжимать пальцы.
Цзы-цзюань, находившаяся поблизости, услышала, что Бао-юй собирается отдать свою яшму, и взволновалась больше, чем кто-либо другой. Она позабыла о неприязни, которую питала к Бао-юю, и, выбежав из своей комнаты, стала помогать Си-жэнь удерживать юношу.
Бао-юй прилагал все усилия, чтобы вырваться от них, но не мог – девушки вцепились в него мертвой хваткой.
Поняв, что освободиться ему не удастся, Бао-юй со вздохом произнес:
– Вы вцепились в меня из-за куска какой-то яшмы! А что бы вы делали, если б я ушел без нее?
Си-жэнь и Цзы-цзюань разразились горестными воплями. Положение создалось затруднительное. К счастью, прибежали госпожа Ван и Бао-чай.
– Бао-юй! – вскричала госпожа Ван. – Ты сошел с ума!
Увидев мать, Бао-юй сказал:
– Что такое? Выходит, я опять причиняю вам волнения? Эти служанки вечно подымают шум из-за пустяков! Мне было трудно договориться с хэшаном, он требовал десять тысяч лян серебра, не уступая ни на йоту. Я рассердился и хотел отдать ему яшму, заявив, что она фальшивая. Увидев, что мы не проявили большого интереса к ней, он согласился бы на меньшую сумму и не взял бы яшму.
– Я думала, ты в самом деле хочешь отдать ему свою яшму! – воскликнула обрадованная госпожа Ван. – Почему ж ты сразу об этом не сказал? Ты представляешь, сколько ты доставил тревог своим служанкам?
– Если это так, то еще ничего, – промолвила Бао-чай. – Но все же тот хэшан какой-то странный, не посыплются ли на нас несчастья, если ему отдадут яшму? А деньги мы могли бы собрать, если заложить мои украшения!
– Хорошо, так и сделаем, – согласилась госпожа Ван.
Бао-юй не произнес ни слова. Тогда Бао-чай подошла к нему, взяла яшму у него из рук и сказала:
– Тебе незачем появляться на глаза монаху, мы с госпожой сами отдадим ему деньги!
– Можно не возвращать ему яшму, – покорно произнес Бао-юй, – но повидаться еще раз с ним мне необходимо!
Си-жэнь по-прежнему держала Бао-юя. Бао-чай немного подумала и сказала:
– Отпусти его, пусть идет, если ему угодно!
Си-жэнь отпустила Бао-юя.
– Эх вы! – укоризненно покачал головой Бао-юй. – Цените эту яшму больше, чем меня. Вот вы меня отпустили, а я возьму да и уйду с хэшаном! Посмотрим тогда, что вы станете делать с этим куском камня!
Си-жэнь забеспокоилась и снова хотела схватить Бао-юя, но в присутствии госпожи Ван и Бао-чай вынуждена была сдержаться. Бао-юй этим воспользовался и выбежал из комнаты.