Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров
Шрифт:
— Почему только для меня?.. Для вас тоже. Начинается с малого, заканчивается большим.
— Для меня, Ангелина, нет малого. Оно проскочило, как молния. Осталось только что-то огромное, уводящее, обволакивающее.
В глазах Михелины горел неподдельный восторг.
— Сдерживайте себя и не забывайте, что я тоже человек. У меня ведь тоже есть сердце, Ворон, — пролепетала она.
— Я знаю.
— Не думаю. Оно слишком глубоко спрятано, чтобы слышать его.
— Я слышу его! — Он
— Вам его не хватает? — искренно удивилась Миха.
— В какой-то степени. С маменькой я, по сути, знаком, а с папенькой — нет.
— Послушайте! — возмутилась воровка. — Вы — банкир?.. Или все в одном стакане — банкир-филер?
— Я хочу знать о вас все. Я должен поверить вам. Я не могу нормально жить, если что-то тревожит меня!
Михелина резко оттолкнула его:
— Знаете, мне все это надоело! Вы действительно странный, сумасшедший тип! От вас лучше держаться подальше!
Она, размахивая сумочкой, решительно пошла прочь. Банкир зашагал следом.
— Ангелина, подождите… Вы должны понять меня. Если ошибусь в очередной раз, то больше никому не поверю!.. Выслушайте же меня!
Он попытался резко остановить девушку, она оттолкнула его, взмахнула руками, и сумочка, вдруг взмыв ввысь, улетела за борт.
Михелина вскрикнула, бросилась к перилам.
— Боже! Что я наделала, боже?! — И стала плакать горько, безутешно.
Крук, не решаясь прикоснуться к ней, пробормотал:
— Я куплю вам другую сумочку. Стоит ли так из-за этого убиваться?
— Там деньги, — продолжала убиваться воровка. — Что скажут папенька с маменькой?
— Много денег?
— Все наши сбережения! Маменька запрещала брать с собой сумочку, я же не послушалась! И вот расплата!
В это время на трапе показалась Сонька, увидела плачущую дочку и стоявшего рядом банкира, быстро направилась к ним.
— Что случилось, Ангелина? Тебя кто-то обидел?
— Маменька, простите. Простите меня… — Миха уткнулась ей в плечо. — Пропали все наши деньги.
— Какие деньги?.. Как пропали?
— Вместе с сумочкой!.. Господин пытался остановить меня, я споткнулась, и она улетела за борт.
Воровка вопросительно посмотрела на банкира:
— Вы можете мне толком разъяснить, что произошло?
— Ваша дочь не удержалась на ногах, и ее сумочка упала в море.
Мать повернулась к дочке, лицо ее стало бледным от возмущения.
— Дрянь… Ты понимаешь, что наделала?
— Но я не виновата, маменька… Я случайно.
— Но это были все наши деньги!
— Что теперь я могу сделать? — принялась рыдать еще сильнее
— Минуточку, — вмешался Крук. — Сколько денег было в сумочке.
— Много, — коротко бросила Сонька.
— Сколько?
— Много!.. Все наши сбережения!
— Конкретную сумму можете назвать?
Женщина с иронией посмотрела на него:
— Вы намерены компенсировать утрату?
— Назовите сумму.
— Знаете, господин… забыла, как вас…
— Юрий Петрович Крук.
— Ваши вопросы, господин Крук, неуместны. У людей проблема, а вы с шутками.
— А если я действительно хочу вам помочь!
Воровка окинула его снисходительным взглядом, коротко бросила:
— Денег — двести тысяч. И золота примерно на столько же.
От такой суммы банкир даже поперхнулся.
— Сколько?
— Хотя вы и Ворон, но я не попка, чтобы повторять десять раз.
В другом конце палубы показался старший помощник капитана, издали наблюдающий за происходящим.
— Спасибо, Юрий Петрович, — вмешалась Михелина, вытирая глаза. — Вы поистине добрый и порядочный господин, но вряд ли вам стоит заниматься чужими проблемами. — Помолчала и, с трудом сдержав слезы, добавила: — Мы сами решим, как жить дальше.
— При себе у меня есть пятьдесят тысяч, — сказал Крук. — Я их отдам вам сразу по прибытии в Одессу.
— То есть мы должны будем молиться и надеяться, чтобы вы не передумали до Одессы? — усмехнулась Сонька.
— Не передумаю, — ответил тот. — Я слишком привязан к вашей дочери, сударыня.
— Знаете, Ворон… — брезгливо скривила губы воровка. — То, что вы хотите подачкой привязать Ангелину, мне противно. Я не торгую дочерью, сударь.
Сонька дернулась уходить, дочка остановила ее.
— Мамочка, вы напрасно видите в этом господине только дурное. Он действительно желает помочь нам. Другое дело, что мы не можем принять его милость.
— Почему не можете? — спросил банкир.
— Хотя бы потому, что отныне вы по-прежнему остаетесь банкиром, мы же в одночасье превратились в людей, лишившихся заработанного состояния. То есть в нищих…
— Ладно, хватит жаловаться, — оборвала ее Сонька. — Пошли порадуем папеньку… Посмотрим, как он отреагирует на происшествие.
— Простите, — попросил Крук. — Побудьте здесь буквально несколько минут, и я принесу вам деньги.
Он решительно развернулся и зашагал по палубе.
Мать и дочка перемигнулись.
К ним подошел старпом, поклонился:
— Что случилось, сударыни?
— Ничего особенного, — пожала плечами Сонька. — Любезничали с банкиром.
— По какой причине глаза мокрые? — посмотрел Ильичев на Михелину.