СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ
Шрифт:
Могли ли роботы создать такой уровень цивилизации без людей?
Тревиц спокойно пристегнул оружие. На этот раз он зарядил и бластер, и нейронный хлыст, и проверил их рабочее состояние. На мгновение он остановился, поймав взгляд Блисс.
— Действуйте, — сказала она, — я не думаю, что оружие вам понадобится, но ведь я так думала и в прошлый раз.
— Хотите вооружиться, Янов? — спросил Тревиц.
— Нет, благодарю. — Пелорат пожал плечами. — Между вами, с физическим оружием, и Блисс, с ментальной силой, я чувствую себя в безопасности. Мне
— Понимаю, — сказал Тревиц. — Только не ходите никуда один. Если Блисс и я разделимся, оставайтесь с одним из нас и не забредайте куда-нибудь, увидев что-то любопытное.
— Не беспокойтесь, Тревиц, — сказала Блисс. — Я за этим прослежу.
Тревиц первым вышел из корабля. Ветер после дождя приятно освежал прохладой. Возможно, перед дождем было бы душно и жарко.
Тревиц вздохнул и с удивлением ощутил, что у этой планеты восхитительный запах. Обычно запах чужой планеты кажется странным или неприятным, иногда только из-за своей непривычности. Почему бы непривычному не быть иногда приятным? Или они просто случайно застали планету в удачное время года, да еще после дождя? Как бы то ни было…
— Идите же, — позвал он, — здесь очень приятно.
— Приятно, — сказал вышедший из корабля Пелорат, — это определенно подходящее слово. Как вы думаете, здесь всегда так пахнет?
— Неизвестно. Но через час мы привыкнем и перестанем замечать запах.
— Жаль, — сказал Пелорат.
— Трава мокрая, — пожаловалась Блисс.
— На Гее тоже бывает дождь, — заметил Тревиц. И в этот момент через разрыв в облаках пробился тонкий солнечный луч. — Скоро высохнет.
— Да, — ответила Блисс, — но мы заранее знаем, когда будет дождь, и готовы к этому.
— Ужасно, — сказал Тревиц, — вы не способны восхищаться неожиданными вещами.
— Вы правы, — признала Блисс, — я постараюсь больше не проявлять свою провинциальность.
— Кажется, никого нет, — разочарованно сказал Пелорат, оглядевшись.
— Только кажется, — возразила Блисс. — Они приближаются вониз-за того холма. — Она посмотрела на Тревица. — Мы не должны пойти навстречу?
— Нет. — Тревиц покачал головой. — Мы прошли им навстречу много парсеков. Остаток пути должны пройти они. Мы подождем здесь.
Только Блисс могла почувствовать приближавшуюся группу. Вскоре там, куда указал палец Блисс, из-за края холма показалась фигура. Затем вторая и третья.
— Пока что это все, — сказала Блисс.
Тревиц смотрел с любопытством. Хотя он никогда не видел роботов, он не сомневался, что это они. Они выглядели схематично, как люди на картинах импрессионистов, но в то же время не казались металлическими. Поверхность роботов была шершаво-матовой, как будто плюшевой, их даже хотелось потрогать. Роботы приближались совершенно невозмутимо. Если это Запретная планета, чье солнце не внесено в галактические каталоги, значит, сюда не залетали космические корабли и "Далекая Звезда" с прибывшими на ней
— Здесь, — сказал Тревиц, — мы найдем информацию, которой нет больше нигде в Галактике. Мы можем спросить у них о местоположении Земли по отношению к этой планете, и, если они знают, они нам скажут. Кто знает, как долго эти штуки просуществовали! Подумать только, может быть, они ответят на основе личных воспоминаний.
— С другой стороны, — возразила Блисс, — может быть, они изготовлены недавно и не знают ничего.
— Или, может быть, — добавил Пелорат, — они знают, но ничего нам не скажут.
— Я полагаю, — сказал Тревиц, — они не могут отказаться, если только кто-нибудь не приказал специально. А поскольку нас на этой планете никто не ждал, вряд ли кто-нибудь мог отдать такой приказ.
Роботы остановились на расстоянии трех метров от гостей. Они стояли молча и неподвижно.
Держа руку на бластере, Тревиц обратился к Блисс:
— Вы не можете определить, не враждебны ли они?
— Надо, конечно, учесть, что у меня нет никакого опыта в отношении их ментальной деятельности, Тревиц, но я не улавливаю ничего похожего на враждебность.
Тревиц снял правую руку с рукоятки бластера, а левую протянул ладонью вверх к роботам, надеясь, что это будет принято как жест мира, и медленно сказал:
— Я приветствую вас. Мы прибыли на вашу планету как друзья.
Средний из трех роботов наклонил голову в полупоклоне, который оптимист мог истолковать тоже как жест мира, и ответил.
От удивления у Тревица отвисла челюсть.
В мире развитых галактических коммуникаций трудно ожидать, что окажется невозможно удовлетворить столь фундаментальную потребность. Однако, робот говорил не на галактическом стандартном и ни на чем похожем. Собственно, Тревиц ни слова не понял.
Пелорат удивился не меньше, чем Тревиц, но он был отчасти обрадован.
— Странно звучит, правда? — спросил он.
Тревиц повернулся к нему и сказал возмущенно:
— Странно — не то слово. Это тарабарщина.
— Вовсе не тарабарщина, — ответил Пелорат. — Это галактический, только очень древний. Я разобрал несколько слов. Возможно, если бы это было написано, я бы лучше понял, произношение все затрудняет.
— И что же он сказал?
— По-моему, он сказал, что не понял, что вы сказали.
— Я не поняла, что он сказал, — добавила Блисс, — но чувствую, что он в замешательстве… если я могу доверять своему анализу эмоций робота… если эмоции робота вообще существуют.
С трудом подбирая слова, Пелорат сказал что-то, и все три робота кивнули.
— Что вы им сказали? — спросил Тревиц.
— Что не могу говорить хорошо, но попытаюсь. Я попросил, чтобы они не торопили меня. В самом деле, старина, это страшно интересно.