СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ

Азимов Айзек

Тревиц, Пелорат и Блисс были не большей помехой его свободе, чем коровы, поскольку являлись полулюдьми. Но по интеллекту они были равны (или почти равны) Бандеру, и случай поговорить с ними стал уникальной роскошью, ранее совершенно недоступной.

Неудивительно, думал Тревиц, что Бандер наслаждается разговором. А Блисс (что для Тревица тоже было очевидно) поощряла это, слегка подталкивая разум Бандера, чтобы побудить его к тому, чего он сам желал.

Возможно, Блисс предполагала, что если Бандер достаточно разговорится,

то расскажет о Земле. Поэтому Тревиц поддерживал разговор, хотя тема не особенно интересовала его.

— И что же делают эти мозговые выступы? — спросил Тревиц.

— Это трансдукторы, — сказал Бандер. — Они преобразуют поток тепла в механическую энергию.

— Что-то не верится. Поток тепла слишком мал.

— Тебе лень подумать, получеловечек. Если бы здесь толпилось много солярийцев, и каждый пытался использовать тепловой поток, тогда, действительно, его бы не хватило. Однако в нашем имении больше сорока тысяч квадратных километров, и все они только наши. Мы можем собирать тепло с любого из этих километров, так что количества тепла нам хватает. Понятно?

— Разве легко собрать тепло с такой большой площади? Для этого тоже понадобится много энергии.

— Может быть, но мы этого не чувствуем. Наши трансдукторы постоянно концентрируют поток тепла, и если требуется работа, она выполняется. Когда мы вытащили твое оружие, мы воспользовались солнечной энергией. Вместо механического или электронного прибора мы использовали нейронный прибор, он работает надежно, быстро, эффективно и без усилий. — И Бандер ласково погладил один из выступов-трансдукторов.

— Невероятно, — пробормотал Пелорат.

— Ничего невероятного нет, — сказал Бандер. — Подумай, как тонко устроен глаз или ухо и как они превращают в информацию небольшие количества фотонов или звуковые волны. Трансдукторы не более невероятны.

— И что же вы делаете, — спросил Тревиц, — своими постоянно работающими трансдукторами?

— Управляем планетой, — ответил Бандер. — В наших обширных владениях каждый робот получает энергию от нас, вернее от потока тепла. Нажимает робот кнопку или валит дерево, он извлекает энергию из нашей ментальной трансдукции.

— А во время сна?

— Во время сна процесс трансдукции продолжается, получеловечек, — сказал Бандер. — Разве ты перестаешь дышать, когда спишь? Ночью наши роботы продолжают работу за счет некоторого охлаждения глубин Солярии. В масштабе планеты энергия, которую используют солярийцы, ничтожна, ведь их всего двенадцать сотен, поэтому они не истощают внутреннее тепло планеты.

— А вам не приходило в голову, — спросил Тревиц, — что вы можете использовать трансдукцию как оружие?

Бандер уставился на Тревица, как будто перед ним было что-то забавно-непонятливое.

— Ты хочешь сказать, что Солярия могла бы враждовать с другими планетами, пользуясь энергетическим оружием, основанным на трансдукции?

Но зачем это Солярии? Даже если она разобьет врагов, что она приобретет Контроль над другими планетами? Нам не нужны другие планеты, у нас есть своя. Нам не нужен контроль над полулюдьми и использование их труда. У нас есть роботы. У нас есть все. Солярийцы хотят только, чтобы их оставили в покое. Послушайте, мы хотим рассказать вам еще одну историю.

— Давайте, — сказал Тревиц.

— Когда двадцать тысяч лет назад полулюди с Земли хлынули в космос, а солярийцы ушли в подземелья, другие планеты космитов решили противостоять колонистам-землянам. Поэтому они нанесли удар по Земле.

— Вот как? — сказал Тревиц, стараясь скрыть удовлетворение тем, что наконец возникла тема, которая его интересовала.

— Да, по центру. Разумный шаг. Если вам надо убить человека, вы наносите удар не по пальцу и не по пятке, а в сердце. И наши друзья, космиты, недалеко ушедшие от землян, умудрились сделать поверхность Земли радиоактивной, так что планета стала непригодной для жизни.

— Ах, вот как это случилось, — воскликнул Пелорат, стукнув кулаком по полу, как будто забивая гвоздь. — Я знал, что это не могло возникнуть естественно. Как же это сделали?

— Не знаем, — безразлично сказал Бандер. — И космитам это ничего хорошего не принесло. Суть истории в том, что колонисты продолжали размножаться. А космиты… космиты вымерли. Они попытались соревноваться и исчезли. А солярийцы отступили и отказались от соревнования, поэтому они по-прежнему живут.

— Как и колонисты, — холодно сказал Тревиц.

— Это не навеки. Тот, кто размножается, должен сражаться, соревноваться и, в конце концов, вымереть. Может быть, на это уйдут десятки тысяч лет, но мы можем подождать. И когда колонисты исчезнут, мы, солярийцы, получим Галактику. Мы, целые, уединенные, свободные, сможем, если захотим, использовать любую планету вдобавок к нашей.

— А то, что вы рассказали нам о Земле, — продолжая постукивать кулаком, нетерпеливо спросил Пелорат, — это легенда или история?

— А чем они отличаются, Пел-половинка? — сказал Бандер. Вся история более или менее легенда.

— Но что говорят ваши архивы? Нельзя ли мне посмотреть ваши архивы, Бандер?… Поймите, пожалуйста, что древняя история, легенды и мифы — это моя область. Я ученый и специализируюсь на материалах, связанных с Землей.

— Мы рассказали то, что слышали, — ответил Бандер. — По этой теме нет записей. Солярийские архивы касаются только солярийских дел, и другие планеты упоминаются там лишь в тех случаях, когда они влияли на нашу.

— Земля-то влияла, — сказал Пелорат.

— Возможно, но это было очень давно. Землю считают самой отвратительной планетой. Мы уверены, что если и были какие-то записи о ней, их уничтожили просто из отвращения к Земле.