СООБЩЕСТВО НА КРАЮ
Шрифт:
— Да.
— Предполагается, что она обозначает неразделенную любовь. Есть легенда, что эта звезда была такой же яркой, как остальные, но угасла от горя. — И Квинтесец решительно пошел дальше.
Обед, признался себе Тревиц, оказался приятным. Блюда были разнообразны, а соусы и приправы одновременно остры и нежны. Тревиц спросил:
— Все эти вкусные овощи описаны в галактических поваренных книгах, Эс-Ка?
— Да, конечно.
— Я
— Планета Сейшелы уже была кислородным миром, когда прибыли первые люди, и жизнь на ней была. И мы кое-что сберегли, не сомневайтесь. У нас есть обширные естественные парки, в которых сохранились флора и фауна старых Сейшел.
— В этом вы впереди нас, — грустно заметил Пелорат. — На Терминусе и так было мало жизни, когда прибыли первые люди. И, боюсь долгое время никто не пытался сохранить морскую жизнь, создавшую кислородную атмосферу Терминуса. Теперь на Терминусе экология чисто галактического характера.
— Сейшелы, — сказал Квинтесец, улыбаясь со скромной гордостью, — имеют летописи за долгий период, из них видно бережное отношение к жизни.
В этот момент Тревиц сказал:
— Когда мы вышли из вашего кабинета, Эс-Ка, вы собирались накормить нас, а потом рассказать о Гее.
Жена Квинтесеца, пухленькая и совсем темнокожая приветливая женщина, которая мало говорила во время еды, изумленно посмотрела, встала и без единого слова вышла из комнаты.
— Боюсь, что моя жена, — озабоченно сказал Квинтесец, — очень консервативна. Она недовольна упоминанием этой планеты. Пожалуйста извините ее. Но почему вас это интересует?
— Это нужно для работы Я-Пе.
— Но почему вы спрашиваете об этом у меня? Мы обсуждали Землю, роботов, основание Сейшел. Какое отношение к этому имеет то, о чем вы спрашиваете?
— Может, и никакого, и все же с этим вопросом связано много странного. Почему ваша жена так недовольна упоминанием о Гее? Почему недовольны вы? Некоторые говорят об этом свободно. Только сегодня нам сказали, что Гея — это сама Земля. И что она исчезла в гиперпространстве из-за зла, содеянного людьми.
Лицо Квинтесеца мучительно скривилось.
— Кто вам наплел эту чепуху?
— Одна особа, которую мы встретили здесь, в Университете.
— Это выдумки!
— Разве это не часть догмы Исхода?
Квинтесец откинулся на спинку стула и посмотрел на остатки еды в своей тарелке.
— Идемте в гостиную, — сказал он. — Моя жена не станет убирать со стола, пока мы здесь обсуждаем… это.
— Вы уверены, что это только легенда? — спросил Тревиц, когда они уселись в другой комнате перед окном, расположенным высоко и наклоненным внутрь, чтобы дать хороший обзор замечательного сейшельского неба. Свет в комнате был приглушен, и лицо Квинтесеца казалось темным пятном.
— А разве вы можете поверить, — сказал он, — что какая-то планета растворится в гиперпространстве? Вы же понимаете, что обычный человек весьма смутно представляет себе, что такое гиперпространство.
— По
— Тогда поговорим о реальных вещах. Я уверяю вас, что Земля, где бы она ни была, находится не в Сейшельском Союзе, и что планета, которой вы интересуетесь, не Земля.
— Но даже, если вы не знаете, где находится Земля, Эс-Ка, вы должны знать, где находится планета, о которой я спросил. Уж она-то в Сейшельском Союзе, в этом мы уверены, а, Янов?
Пелорат, флегматично слушавший, вздрогнул при неожиданном обращении к нему, и сказал:
— Если на то пошло, Голан, я знаю, где она находится.
Тревиц резко повернулся к Пелорату.
— С каких это пор, Янов?
— С сегодняшнего вечера, мой дорогой Голан, По дорогое из вашего кабинета, Эс-Ка, к вам домой, вы показали нам Пять Сестер и тусклую звезду в центре пятиугольника. Я утверждаю, что это — Гея.
Квинтесец медлил, на его скрытом в тени лице ничего, нельзя было прочесть. Наконец он произнес:
— Да. Так говорят нам наши астрономы — в частных беседах. Это планета, которая обращается вокруг той звезды.
Тревиц вопросительно взглянул на Пелората, но лицо профессора было непроницаемо. Тогда Тревиц повернулся к Квинтесецу.
— Расскажите нам об этой звезде. У вас есть ее координаты?
— У меня? Нет. — Он говорил резко, почти грубо. — У меня нет никаких звездных координат. Вы можете получить их на кафедре астрономии. Хотя, думаю, не без проблем. Всякие полеты к этой звезде запрещены.
— Почему? Она ведь на вашей территории?
— Космографически на нашей, а политически — нет.
Тревиц подождал, не скажет ли он что-нибудь еще, Когда этого не произошло, Тревиц встал и проговорил официальным тоном:
— Профессор Квинтесец, я не полицейский и не солдат, не дипломат и не убийца. Я здесь не для того, чтобы выколачивать из вас информацию силой. Я против своей воли вынужден обратиться к нашему послу. Вы должны понять, что я требую информацию не для себя лично, а в интересах Сообщества, Это дело касается Сообщества, и я просто не хотел раздувать его до межзвездного инцидента. И я думаю, что Сейшельский Союз тоже не захочет.
Квинтесец неуверенно спросил:
— С какой стороны это касается Сообщества?
— Этого я с вами обсуждать не стану. Если вы не можете обсуждать со мной Гею, мы все передадим на правительственный уровень, и это будет хуже для Сейшел. Сейшелы сохранили свою независимость от Федерации, и я не имею ничего против, и мне вовсе не хочется обращаться к послу. Я даже нанесу этим ущерб своей карьере, потому что имею инструкцию получить эту информацию частным образом, без вмешательства правительства. Так что объясните, пожалуйста, какие у вас причины не рассказывать о Гее? Вас арестуют или еще как-то накажут? Действительно ли нет иного выхода, как обратиться к послу.