Sophia Isla. Доблесть маленькой души
Шрифт:
Имя его Минотавру – Амала, и она всегда сидит подле него в тени: не отходя ни на шаг, как сторожевой пёс, охраняет покой своего узника, не позволяя открыть глаза.
Акт третий. Формула счастья, или «Доброе утро!» по-английски
Сегодня Лондон окутан туманом, и выходить на улицу небезопасно.
Бесчисленное количество желтых огней оросили молочную гладь поместья, а там, вдали, – два силуэта, обманчиво напоминающие шахматные фигурки. Глубоко погрязшие в раздумьях, Джульетта
Там, где сейчас царит непроглядное марево, можно восстановить все по памяти: неизменные величавые арки, безукоризненные газоны, бедственно прекрасные фонтаны и диковинные аллеи, завораживающий пруд с чудными обитателями, аккуратный домик для прислуги, роскошный манеж для резвых скакунов и просторные загоны на 30 строптивых особей. Все это простиралось на 25 000 акров и именовалось фамильным поместьем Люмьеров.
И все же – обладая богатством короля Эльдорадо, имея расположение королевской семьи и пользуясь непрерывным гостеприимством лордов и графинь, – когда в их мире остановилось время?
День, когда родилась Мэри Люмьер, а именно 2 июля 1859 года, переполнен только самыми жизнерадостными воспоминаниями!
Вот оно: крохотное создание с лилипутскими ножками и пухлыми крючковатыми пальчиками, неосознанно смотрит в балдахин, раскачивающийся жарким летним ветерком.
Может, этот карапуз думает о том, какое же имя ему дали?
Представьте себе: имя есть, но оно не признано, ведь сама Мэри еще не откликается на него – по сути, дело привычки. В теории Мэри могла бы выбрать себе другое имя – например, она могла бы откликаться лишь на имя Сара или Лорд Лилипут, и оно, без сомнения, стало бы принадлежать ей так же, как и имя, данное при рождении.
Когда в доме царят счастье и покой, время становится основным компонентом утопии: незаметно утекая сквозь пальцы домочадцев, оно будто бы останавливается, оставляя их наедине со своей благодатью. Не успеешь оглянуться, а уже меньше, чем через месяц, Мэри исполнится шесть лет!
Кудри каштанового цвета, карие глаза и нос картошкой, костлявые ручки и тонкие пальчики, метко стрелявшие по мишеням из самодельного лука.
Новорожденная Мэри росла в буйстве лошадиных нравов, что объяснимо, ведь Люмьеры славятся породистыми скакунами. Но ее любовь… Ее любовь к лошадям сводила все поместье с ума! Родителям пришлось пойти на поводу у любимой дочурки, и уже в три года она ловко управляла своим личным карликовым пони.
Одной частью себя она впитывала их строптивый нрав, другой же своей половиной подчиняла их волю, что позволяло ей оседлать особь, с которой не справился бы даже взрослый.
Да, у Мэри буйный характер души, и что не менее важно – налитая прозорливым умом порода, а в довесок – яркое воображение. Обыгрывать мальчишек и побеждать их в подвижных играх для девочки – это как сначала съесть кусок пирога, а затем его отрезать. Клиенты, сведущие в делах поместья Люмьеров, денно и нощно грезили
В то время как служанки пытались перевоспитать маленькую непоседу, она лишь больше окуналась в свою энергичность. Ребенок-наоборот – вот как няни прозвали малышку Мэри.
– Доброго утра, Мэри, – приветствовала ее миссис Бабби, старшая няня. – Как вам спалось, юная леди?
– Доброго вечера, любимая няня! Было прекрасно, а вам?
Так и пролетели почти шесть лет в поместье Люмьеров: на завтрак – ужин, на обед – завтрак. Родители частенько журили ее, но понимали – это их девочка и другой она просто не может быть.
Юркий, жизнерадостный человечек – смех ранним утром, забавы в мелочах, свежий взгляд на человеческие радости и горести. Все необъятные комнаты в доме с роскошными высокими потолками вдруг заполняются теплом, когда в доме есть ребенок.
В загадочном, понятном только им молчании оба супруга сегодня соревновались за идею для шестого дня рождения дочери.
Куда бы выбраться из своего поместья, которое и без малого создано для счастья? И Джульетта победила бы сегодня, если бы Виктору на глаза не попалась старенькая статейка малоизвестного журналиста из дешевой газетенки, заголовок которой гласил:
«Место, стертое из памяти миллионов людей, – Черапунджи…»
Оба супруга были без ума от влажного климата, суеверий и сказок, в которые они, как люди высшего сословия, предпочитали не верить. А потому, перечитав несколько старых статей, они решили:
«Черапунджи – место, в котором стоит побывать непременно!»
Поездку было решено подарить дочери на её шестой день рождения.
Пора собирать чемоданы!
Быть Люмьером. Конституция выбора
Будущее своего чада супруги видели в Оксфорде: они планировали всё наперёд и были дотошно пунктуальными, но эти качества не были частью их жизненной философии, наоборот, они действовали локально, внося коррективы лишь в кодекс выбора деловых партнеров и мечты о безупречном образовании дочери.
Так что же значит для женщины быть Люмьером?
Джульетта Эмили Люмьер, в девичестве Уолш, – чуткая жалостливая женщина двадцати семи лет, получившая образование по тем меркам незыблемого качества, выпускница № 1 на своем факультете.
В её семье были известные люди: писатели, изобретатели и историки. Этого уже было достаточно, чтобы жить безбедно.
Улыбка, невзначай преображающая ее лицо, поражала любого, связывая внешний мир с её внутренним беззаботным и свежим. Силуэт Джульетты был не менее пленительным: тонкая талия способствовала коварству в боевых навыках, прибавляя мощи в рукопашном бою.
Будучи без ума от лошадей, она не только приняла участие в скачках, проходящих от лица университета Англии, но и заняла первое призовое место.