Соратники Иегу

Дюма-отец Александр

Шарль спросил, выглянув на балкон:

— Это ты, Монбар?

— Да. Ты здесь, Морган?

— Здесь.

Из-за деревьев вышел человек.

— Последние новости из Парижа, нельзя терять ни минуты. Нам всем грозит смертельная опасность.

— Слышишь, Амели?

И, заключив девушку в объятия, он судорожно прижал ее к сердцу.

— Ступай! — промолвила она слабым голосом. — Ступай, разве ты не слышал, что речь идет о жизни всех вас?

— Прощай, Амели, прощай, моя любимая!

— О, не говори «прощай»!

— Нет, конечно, нет! До

свидания!

— Морган! Морган! — раздался голос незнакомца, который ждал под балконом.

Молодой человек последний раз приник губами к устам Амели; подбежав к окну, он перелез через перила балкона и одним прыжком оказался рядом со своим другом.

Амели со стоном бросилась к балюстраде, но успела разглядеть только две тени, которые скрылись во мраке, среди густых деревьев парка.

XXXIX. ПЕЩЕРА СЕЙЗЕРИА

Молодые люди вошли под сень высоких деревьев. Морган показывал дорогу своему спутнику, который плохо ориентировался в запущенном парке со множеством извилистых тропинок. Вскоре они пришли к тому месту, где Морган обычно перелезал через ограду.

В один миг они преодолели это препятствие.

Не прошло и минуты, как они уже стояли на берегу Ресузы.

Там, у подножия старой ивы, их ожидала лодка.

Молодые люди прыгнули в нее. Два-три удара весла — и они уже на другом берегу.

Вдоль берега бежала тропинка, она привела их к лесу, тянувшемуся напротив Сейонского по другому берегу Ресузы от Сейзериа до Этреза, то есть на три льё.

Дойдя до опушки, путники остановились. Все это время они шагали очень быстро, чуть ли не бежали, причем не обменялись ни одним словом.

Кругом по-прежнему было безлюдно; по всей вероятности, их никто не видел.

Теперь можно было передохнуть.

— Где наши? — осведомился Морган.

— В пещере, — отвечал Монбар.

— Почему же мы не идем в пещеру?

— Потому что вот под этим буком мы должны встретиться с одним из наших друзей, он скажет, можно ли идти дальше.

— Кто же это?

— Д'Асса.

От дерева отделилась тень человека.

— Вот и я! — раздался голос.

— А! Это ты! — воскликнули путники.

— Что нового? — осведомился Монбар.

— Пока ничего. Вас ждут, чтобы совместно принять важное решение.

— Ну, так идемте скорей!

Трое молодых людей двинулись дальше. Через несколько минут Монбар снова остановился.

— Арман! — позвал он вполголоса.

Послышался шелест сухих листьев, и еще одна тень выступила из сумрака чащи и приблизилась к трем друзьям.

— Ничего нового? — задал вопрос Морган.

— Как же, есть: посланец Кадудаля.

— Тот, что приходил прошлый раз?

— Он самый.

— Где же он?

— С братьями, в пещере.

— Идем!

Монбар шагал впереди. Дорожка стала такой узкой, что молодым людям пришлось идти гуськом.

На протяжении пятисот шагов тропка поднималась по довольно пологому склону, петляя среди деревьев.

Добравшись до прогалины,

Монбар трижды крикнул, подражая сове; этим же самым сигналом он недавно возвестил о себе Моргану.

В ответ послышалось уханье филина и с вершины развесистого дуба по стволу соскользнул вниз человек: то был часовой, оберегавший вход в пещеру.

Пещера находилась в каких-нибудь десяти шагах от дуба. Со всех сторон ее обступили густые деревья, и заметить вход можно было, разве что стоя рядом с ним.

Дозорный о чем-то пошептался с Монбаром, который, взяв на себя командование, казалось, не хотел прерывать размышлений Моргана. Как видно, срок дежурства еще не истек; часовой вскарабкался на дуб и через миг скрылся из виду, как бы слившись с темной раскидистой вершиной дерева. Напрасно путники старались разглядеть часового в его воздушном убежище.

По мере приближения ко входу в пещеру лощинка все суживалась.

Монбар первым вошел в пещеру и сразу же вынул из условного места огниво, кремень, трут, лучинки и факел.

Блеснула искра, вспыхнул трут, загорелась лучинка, разливая бледный голубоватый свет, и тут же запылал, потрескивая, факел; запахло смолой.

Перед ними обозначились три или четыре прохода; Монбар без колебания направился по одному из них.

Извилистый ход уходил в землю; могло показаться, что молодые люди повторяют под землей пройденный ими наверху путь, но теперь уже в обратном направлении.

Очевидно было, что они следуют по изгибам одной из штолен древней каменоломни. Вероятно, из камня, добытого оттуда, девятнадцать столетий тому назад были построены три римских города, со временем превратившиеся в селения, а также укрепленный лагерь Цезаря, расположенный на горе над ними.

Местами подземная тропа была пересечена широким рвом, через него приходилось перебираться по доске, которую можно было столкнуть ногой в глубь рва.

Кое-где виднелись брустверы, укрывшись за которыми обитатели пещеры могли отстреливаться в полной безопасности.

Наконец шагах в пятистах от входа вставала последняя преграда — вал вышиной в человеческий рост. Только перебравшись через него, можно было проникнуть в круглый подземный зал, где лежало или сидело человек десять, из которых одни читали, а другие играли в карты.

Ни один из этих людей даже не шевельнулся, услышав шаги новоприбывших или заметив отблески факела на каменной стене, так они надеялись на охрану, уверенные, что лишь друзья могут добраться до них.

Весьма живописную картину представлял собой этот подземный лагерь, где горело множество свечей (Соратники Иегу, как подлинные аристократы, не признавали никакого другого освещения). Отражая огни свечей, сверкали всевозможные трофеи, в большинстве двуствольные ружья и пистолеты; по стенам были развешаны рапиры и фехтовальные маски, кое-где виднелись музыкальные инструменты; два зеркала в позолоченных рамах свидетельствовали, что странные обитатели этого подземного жилища заботились и о своем туалете.