Сорные травы
Шрифт:
— Да ладно уж, — хозяин вяло отмахнулся.
Я присмотрелся — похоже, Деменко успел его кольнуть чем-то быстродействующим. Снял агрессию, но зато затормозил мужика знатно.
— Хорошая история, — улыбнулся я. — У Вадима редко когда такие яркие личности бывают. Обычно все банальнее.
Коля неопределенно хмыкнул. Похоже, его не интересовало, что думают окружающие о его странностях. Я с любопытством разглядывал хозяина квартиры, насколько позволяли приличия. Вадим прав, это не самый худший экземпляр хомо сапиенс. Смуглый, но при этом с удивительно светлыми серыми глазами. Высокий лоб, по которому уже
Николай грузно уселся за стол, подпер подбородок рукой и слабо улыбнулся жене:
— Все нормально, Маришка. Все будет хорошо, милая.
Неожиданно женщина расплакалась:
— Вадим, спасибо вам. Что бы мы без вас делали?
Я чуть ли не впервые увидел, как Деменко смутился:
— Да ладно вам… Ничего особенного я не сделал.
— Прекрати, брат. — Николай протянул руку и потрепал по плечу психиатра. — Иногда нужен человек, настоящий человек, который видел все это дерьмо. И который может просто выслушать. Так что не отбивайся, Вадим, без тебя и вправду дерьмово было бы.
Я удивленно глянул на Деменко. Каким это образом обычный психиатр мог видеть то же, что и кадровый военный?
Мои размышления прервал телефонный звонок.
— Ив, ты там живой еще? — срывающимся голосом спросила жена.
— Э-э-э, Маш, ты чего? С каких щей мне помирать? — обалдело спросил я.
— Ты что… телефон вообще не проверяешь? Эсэмэски мои не видел? На молокозаводе кирдык. Взорвались емкости с хлором. От пожара.
— Ты чего такая запыханная?
— Бегу, балда. Забыл, что такое хлор?
— Да утка, наверное, — возразил я. — Уже бы сирены вовсю вопили. При такой аварии должно быть оповещение по всему городу.
И тут взвыли сирены. Надрывно, пробирая до костей. Это было настолько непривычно, что на мгновение возникло ощущение дурацкого сна. Отвыкли мы от сирен — нашему поколению их редко доводилось слышать, и слава богу. Коротко зарявкали гудки с окраин города — в симфонию ЧП включились заводы с мощными системами оповещения.
— Маруська, — внезапно севшим голосом сказал я. — Похоже, не утка.
Мне не нужно было объяснять, что это значит. Если жахнули цистерны с хлором — это песец, седой и жирный. Пожарных, уверен, накрыло всех, как и эмчээсников. Вряд ли кто пикнуть успел. На таких предприятиях, как молокозавод, хлора очень много — выброс будет летальным для всех, кто попадет в зону первичного распространения.
— Бежишь к высоткам?
— Да… — Голос Маши прервался. —
— Молчи, дурочка, — хрипло ответил я, — я за тобой. Жди, — и сбросил звонок.
Николай с женой и Вадим уже убежали в соседнюю комнату и врубили телевизор. Сквозь вой сирен и гудки за окном донеслась скороговорка местного канала:
— Внимание! Говорит штаб гражданской обороны города. Граждане! Произошла авария на молокозаводе с выбросом хлора — сильнодействующего ядовитого вещества. Облако распространяется в северо-восточном направлении. В зону химического заражения попадают…
— Вадим, — крикнул я. — Поехали!
Деменко выскочил из комнаты с каменным лицом.
— Куда?
— За Машкой. Морг накрывает — там этажей мало, ей не спрятаться. И частный сектор вокруг.
Вадим кивнул и бросился открывать дверь — он был здесь не первый раз, знал, как справляться с замками.
Хозяева не успели выйти нас проводить — мы уже неслись по лестнице. На первом этаже из двух открытых дверей квартир доносились слова диктора:
— Населению из помещений не выходить. Закрыть окна, двери, произвести герметизацию квартир. В подвалах, первых этажах не укрываться — хлор затекает во все низменные места. Населению, проживающему в Ленинском районе, немедленно подняться на этажи не ниже шестого. Обязательно наденьте ватно-марлевые повязки, предварительно смочив их двухпроцентным раствором питьевой соды. Сообщите о выбросе соседям. Слушайте наши сообщения.
И после паузы:
— Внимание! Говорит штаб гражданской обороны города…
Когда мы выбежали из подъезда, на улице уже творилось черт знает что. Прямо перед нами дорогу перегородили две машины — от удара их развернуло к тротуару, на асфальте в свете тусклого, закрытого облачной пеленой солнца искрилось битое стекло фар. Мимо нескончаемым потоком бежали люди — кое-кто даже босиком, набросив на себя покрывало вместо одежды.
— В машину, — скомандовал я, прикидывая, как выезжать через толпу.
Только усевшись за руль, я понял, что телефон надрывается всю последнюю минуту.
— Да!
— Ив, ты чего звонок сбросил?
— Я за тобой еду. Мы с Вадимом уже в машине.
— Не вздумай. — Маша закашлялась
— Машка, что такое, уже надышалась?
— Не знаю, пока вроде нет. Просто бегу быстро.
— Жди. Скоро будем.
— Не смей, придурок! Народу куча, пробки. Застрянете.
— Плевать. Я тебя оттуда заберу.
— Муж, не майся дурью, — дышала жена быстро и громко. — Для того чтобы умереть в один день, нужно сперва пожить долго и счастливо. А с этим у нас как-то не сложилось.
— Нашла время юморить! Не брыкайся, мы выберемся.
Порой непробиваемое Машкино спокойствие бесит до крайности. Не зря Вадим тогда не поверил, что с ней может приключиться истерика. Я бы и сам не поверил… если бы не увидел.
— Маша, я все равно должен что-то сделать.
— Твою мать, Ив, я что, замужем за идиотом??! Все, что ты сможешь сделать, — это доблестно сдохнуть, когда облако накроет машину! Забирайтесь повыше и дышите пореже.
— А ты?
— А я сваливаю. Как на ГО учили — перпендикулярно направлению ветра. Может, успею. В общем, пока… если успею добраться до многоэтажки, отзвонюсь.