Сороковник. Части 1-4
Шрифт:
Немедленно зажмуриваюсь снова. Сердце заполошно колотится, и я успокаиваю его, стараясь навязать спокойный ритм, в унисон тому сердцу, второму, что бьётся в глубине моря, пока, наконец, мне это не удаётся.
Отжмуриваюсь. Ощущения неестественного падения вверх уже нет. Я просто парю и, кажется, что звёзды не только усеивают небосклон, но и сыплются бесперечь вниз, оборачиваясь светлячками, и кружат в танцах, и порхают рядом со мной, подо мной, во мне, наполняя одновременно прохладой и жаром, оглаживая и пощипывая, лопаясь и возникая сызнова. Между небесами и водной стихией больше нет границ. Я в центре единой сферы, в которой останавливается
…Возвращаюсь в себя от назойливого трепыхания, потому что поясок вокруг талии начинает елозить и вроде бы даже покусывать за бока. Судорожно делаю глубокий вдох и чувствую, как по телу проходит судорога.
— Ива? — меня осторожно трогают за плечо. — Ты как?
Делаю ещё один вдох.
— В порядке. Только почему-то… — Прислушиваюсь к себе. Говорю удивлённо: — ступни сводит…
— Подожди, не шевелись.
Николас разминает мне сперва одну ступню, потом другую, заставляя распрямиться скрюченные пальцы. Но я не паникую. Умиротворение, поселившееся в душе, настолько непробиваемо, что, кажется, если и пойду на дно, то с блаженной улыбкой на устах.
С удовольствием шевелю пальцами ног, а тем временем неугомонные руки Николаса проходятся круговыми движениями вдоль щиколоток, лодыжек и, похоже, не собираются останавливаться. Он прекрасно держится в воде, словно под ногами у него невидимый в глубине камушек. Ох, родственник… Мне, конечно, приятно, как ты мне ножки ублажаешь, но кто-то должен тебя остановить? Этак мы неизвестно до чего доиграемся.
— Ни-ик, — шепчу требовательно. — Может, хватит?
— Что хватит, родственница? — осведомляется он. — Это ж массаж самого невинного свойства… Понравилось?
— Ты про что?
Лёгкий смешок.
— Медитация. Подзарядка. Парение. Выбирай сама.
— Бесподобно. А можно мне уже самой что-нибудь делать, или ты меня так и отбуксируешь до самой яхты?
— Могу и до каюты, — мурлычет он.
Э-э… Пожалуй, я лучше сама. Не торопясь, снимаюсь с собственного якоря.
Лёгкость в теле необыкновенная. Обострены все чувства: я ощущаю на губах и языке вкус солевой корочки, подсохшей во время медитации, слышу, как приводняются всё новые партии брызг от энергичных гребков Николаса… Очевидно, моя реакция его огорчила, и дабы отвлечься, он ринулся вперёд со скоростью кашалота и с таким же шумом. Я же плыву не торопясь и, улучив момент, любуюсь игрой камушков на браслете, которые в насыщенной солями воде сияют ещё красивее. Николас успевает доплыть до кормы яхты и вернуться ко мне.
— Устала? — спрашивает с беспокойством. — Я смотрю, ты отстаёшь. Держись за плечи, довезу.
Я только головой мотаю.
— Нет, просто растягиваю удовольствие. Когда ещё так придётся поплавать?
— Так на мне проехаться тоже не скоро получится. Хватайся, пока сам предлагаю.
Ну и… действительно, весь остаток пути добуксовывает меня на себе.
Поднимается по трапу, помогает выбраться и первым делом накидывает мне на плечи полотенце, которое оставил на бортике. И на несколько секунд задерживает руки. Всего на мгновение, но я успеваю прочувствовать и трогательное объятье и совсем не братское напряжение закаменевших мышц, и его тёплые пальцы на своих лопатках.
— Ладно, — вдруг говорит сердито, отстранившись. — Считай, что это я по привычке действую. Трудно сойти с отработанного алгоритма. Иди, погрейся под горячим душем и приходи в салон — будем чай пить. Большего всё равно не предложу.
— Поч-чему? — спрашиваю. А у самой уже зубы стучать начинают.
— Потому что… — он обхватывает большой ладонью браслет на моём запястье, прислушивается к чему-то. А меня как горячей волной окатывает от его прикосновения. — Хорошо всё прошло, молодец. Первая партия у нас загружена, кольцо можно даже не проверять. Почему кроме чая ничего не дам? Так всё равно не захочешь до утра есть, — заканчивает он мысль. — Что такое еда? Топливо. Ты же заправлена под завязку, лучше не перегружаться, а чай у меня с местными травками, он для души, не для тела. Ну, иди, иди, родственница, не понимаешь, что ли, каково мне на тебя, такую, аппетитную смотреть и знать, что ты именно родственница… Иди уж.
…непутёвая, так и слышится мне в его голосе. И я сбегаю, дабы не провоцировать его на привычные алгоритмы.
Потом уже, после долгого и основательного чаёвничания в салоне, после сравнения травок с теми, что в моём мире, после того, как мы сгружаем чашки и блюдца в посудомоечную машину, Николас вдруг спрашивает:
— А ты почему в меньшую каюту заселилась? Переходи в мою, там кровать удобнее. Я всё равно там спать не буду. — И на мой недоумевающий взгляд отвечает, для наглядности ткнув пальцем вверх: — Туда пойду. Дождя не обещают, ночь тёплая, так я под звёздами заночую.
— Под звёздами? — заворожено говорю. И он вдруг улыбается как самый заправский шкода.
— Ага. Знаешь, как здорово! Прихватить и тебе спальник? — И, посерьёзнев, говорит твёрдо: — Приставать не буду, не рассчитывай. Я если отключусь — меня до утра не добудишься, так что спи спокойно… Ну, раз сама напросилась — иди за подушками, мне одной хватит, для себя бери, сколько унесёшь. Стой! — это он уже мне вслед кричит. — Да нацепи на себя все цацки, что есть: от звёзд тоже хорошее излучение, будет тебе двойная польза!
Даже головой кручу. Да, это у него уже… ну, не идея-фикс, но устоявшаяся привычка — постоянно искать, откуда зарядиться. А что, может, за счёт этого он здесь и выжил? Если энергия для некроманта — как кровь для больного гемофилией, ничего не остаётся делать, как приспосабливаться. Бедный, бедный Ник… Да не бедный, а, в общем-то, очень даже преуспевающий. И всё благодаря своим правильно сформированным привычкам, между прочим.
Подцепляю с кровати кулон, пристраиваю на шее. И сую руку в карман блузона. А как быть с колечком от благородного дона Теймура? Не появится ли он в ближайшей отражающей поверхности, стоит мне прикоснуться к камушку?
Ну и появится — что он мне сделает? Разве что поугрожает. Или с нехорошим блеском в глазах скажет очередной комплимент. Не более. Перестань об этом думать. Резервный запас — дело серьёзное, тут уж должно в ход идти всё, что только может быть задействовано, и если данное колечко — тот же аккумулятор — отказываться от него глупо. А вот обезопасить себя можно, есть у меня одна интересная мыслишка.
…Единственная претензия, которую я могу предъявить Николасу — что он не предупредил о предстоящей ночёвке. Я-то думала, мы прогуляемся по городу и вернёмся к ночи назад; знала бы, где окажусь — хотя бы рубашку ночную взяла. Но в душевой нахожу дежурный халат, и рассчитан он явно не на худышек, а на какого-нибудь плотного и высокого, вроде того, что сейчас гнездо вьёт на верхней палубе. Даже на моём бюсте халат запахивается достаточно надёжно, единственное, что полы малость волочатся. Зато спать будет теплее. К рассвету наверняка похолодает.