Сорванная вуаль (Любовь срывает маски)

Мартин Дебора

Уильям прошел еще несколько шагов, прежде чем заметил, что Марианна остановилась. Он обернулся:

– Послушайте, мадам. Я бы послал человека за Боджером, но тот живет слишком далеко. Боюсь, он не сумеет приехать вовремя. Но если вы не можете помочь его сиятельству, я подожду врача. Я не могу позволить вам допубтить ошибку, за которую ему придется заплатить потерей ноги.

При упоминании о Боджере Марианна похолодела: этот врач погубил больше жизней, чем спас.

Мысль, что этот недостойный человек будет резать чью-то

ногу, ужаснула ее. В конце концов, она же не уверена, что граф виновен в аресте ее отца. И если он умрет невиновным…

Марианна, приняв решение, инстинктивно расправила плечи.

– Я не лишу графа ноги, если только ее уже невозможно спасти. Но заверяю вас, если вы допустите к нему Боджера, граф тогда окажется ближе к могиле, чем к выздоровлению. Вы можете доверить мне его лечение.

– Тогда пойдемте, – тихо сказал слуга, поворачиваясь в сторону дома. – Мы теряем драгоценное время.

Спустя несколько минут они вошли в дом. Марианна шла рядом с камердинером через знакомые комнаты, и сердце ее наполнялось болью.

Неожиданно громкие проклятия нарушили тишину дома. Марианна поспешила в спальню, откуда доносились эти звуки.

То, что она увидела, войдя в комнату, повергло ее в ужас. Один из слуг графа, судя по его виду, старый солдат, стоял наклонившись над графом с пустой чашкой в руке. А сам граф сидел, вытянув перед собой ногу, на старой кровати родителей Марианны. Над огнем в камине висел котелок, и она почувствовала запах кипящего масла. Боль исказила лицо графа, и он осыпал проклятиями всех, кто находился поблизости.

В эту минуту Марианна забыла обо всех своих подозрениях и страхах. Она видела лишь бессмысленные страдания человека, попавшего в руки неуклюжего лекаря, применявшего устаревший и бесполезно жестокий способ очищения ран.

– Если хоть одна капля упадет на его кожу, – пригрозила Марианна, становясь рядом с солдатом и вырывая у него чашку, – я сварю тебя в этом котле!

– Но, мисс, мы должны выжечь яд, – возразил солдат, невольно отступая от одетой во все черное фигуры в маске.

– «Выжечь яд», подумать только! Вон отсюда, вон! – возмущенно воскликнула Марианна, отталкивая упрямого старого солдата. Ее тошнило от запаха горелого мяса.

– Уилл, ради Бога, убери его отсюда! – превозмогая боль, скомандовал Фолкем.

Уильям прошептал что-то на ухо старику, и тот, ворча, ушел.

– Надеюсь, вы пришли не мучить меня дальше, – сердито сказал граф.

Марианна взглянула на ярко-красную опухшую кожу, обожженную маслом, и пришла в ужас. Она должна была бы получать удовольствие, видя страдания графа, но ей хотелось убежать, чтобы не видеть этого. Марианна поспешно вынула из сумки мазь и стала смазывать ею обожженное место. Когда она дотронулась до раны, граф болезненно поморщился. Тошнота подступила к горлу Марианны при виде рваной раны на его ноге.

– Рана очень серьезная, – сказала она, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Но заживет

быстро. Благодарите судьбу, что у них не было пистолетов.

– У одного был, – сквозь стиснутые зубы сказал Фолкем. – Но он оказался плохим стрелком, и мне удалось вырвать у него пистолет. К несчастью, шпагой он владел лучше, чем я полагал.

– А он не ожидал, что вы еще лучше, – сказал Уильям, стоявший у Марианны за спиной.

Марианна старалась не обращать внимания на страх, охвативший ее при этих словах. Она молча подошла к тазику с водой, который кто-то поставил около стола, смочила чистые полотенца, лежавшие рядом, и медленными осторожными движениями начала промывать рану.

– Разбойники часто нападают на дорогах в этих местах? – спросил Уильям, наблюдавший за ее работой.

– Это первый случай, о котором я слышу, – коротко ответила Марианна.

– Это были не разбойники. – Желваки заходили на скулах графа.

Уильям взглянул на хозяина:

– Вы думаете, за ними стоит Тирл?

– Наверняка. Ему не понравилось, что я вернул себе имение. Теперь он еще и боится меня. Он знает, как мне хочется перерезать ему горло. И если бы не король…

Граф замолчал и пристально посмотрел на закрытое маской лицо Марианны. Она вся напряглась.

Ее сердце громко стучало, а движения уже не были такими уверенными.

– А вы рассказали констеблю о нападении? – спросила она, чтобы как-то поддержать разговор.

– В этом нет необходимости, – ответил Уильям, заглядывая ей через плечо. – Его сиятельство оставил их обоих лежащими на поляне с распоротыми животами.

– Довольно, Уилл! – резко перебил слугу Фолкем. – Не надо, чтобы молодая женщина слышала о таких вещах.

– Совершенно с вами согласна, – торопливо ответила Марианна, почувствовав, как ее затошнило. – Я питаю отвращение к убийству.

Фолкем услышал в ее тоне презрение и улыбнулся:

– Вы бы предпочли, чтобы они убили меня?

Марианна подавила в себе желание сказать «да», но только лишь потому, что не была абсолютно уверена, что граф заслуживает смерти. Она сурово посмотрела на него:

– Конечно, нет, но мне бы не хотелось слушать, как небрежно говорят о смерти.

– Простите меня. За последние годы мы с Уиллом слишком привыкли к убийствам. Служа у герцога Йоркского, мы побывали во многих сражениях.

Марианна снова осмотрела ногу, на этот раз обратив внимание на многочисленные шрамы. Она знала, что люди герцога Йоркского, служившие во французской, а затем в испанской армии, завоевали почет и славу. Этот человек был одним из его солдат.

Он, должно быть, видел слишком много смертей. А сколько жизней отнял он? Марианна содрогнулась от этой мысли.

Она закончила осмотр: рана не очень глубокая. Наложить швы, сделать припарки, и через несколько дней граф будет ходить, подумала она. Марианна скользнула взглядом по покрытой волосами ноге графа.