Сорвать банк в Аризоне
Шрифт:
ФБР в Тусоне занимает два этажа в так называемом Федеральном Доме — одном из трех тусонских небоскребов. Все здание принадлежит федеральному правительству и все учреждения, которые подчиняются центральной власти — иммиграционное ведомство, ФБР, борьба с наркотиками, пограничный контроль, налоговая инспекция — располагаются именно здесь. Такие здания есть во многих крупных американских городах. Жизнь в Америке устроена так, что обычные американцы редко соприкасаются с федеральными чиновниками и люди зачастую даже не знают о существовании Федерального Дома в их городе. Например, многие жители Оклахома-Сити узнали о тамошнем федеральном здании только когда идейный борец с центральным
История в Оклахома-Сити случилась в апреле 1995 года, почти ровно пять лет тому назад. Охрана федеральных зданий с тех пор резко усилилась и массивные бетонные блоки, установленные вокруг тусонского Федерального Дома, не позволяли припарковать машину ближе, чем метров за сто. Лейтенанту Санчесу пришлось пройти эти сто метров пешком — думаю, что он остался недоволен, — а мы проехали через шлагбаум с караульной будкой прямо к заднему входу. Здесь я расстался с ФБР-овцами, и дежурный полицейский отвел меня в небольшую комнату с замечательным видом на горы из окна восьмого этажа — но и окно и дверь были забраны решеткой — где мне предстояло ожидать допроса. Из мебели в комнате стоял только большой стол для заседаний и стулья вокруг него.
По логике событий, мне полагалось бы провести время, оставшееся до допроса или в непреодолимом страхе перед разоблачением, или мучительно соображая, какие же вопросы мне будут задавать Фаррел и Чен. Но вместо этого наступило неожиданное расслабление. По-видимому, события сегодняшнего утра — время подходило к часу дня, — измотали меня настолько, что тревожиться за себя еще больше я был просто не в состоянии. В конце концов, я уже сделал все, что мог — продумал линию защиты, нашел и пригласил адвоката, и даже разыскал дополнительную улику, о которой еще никто ничего не знал. А всерьез представить, что меня посадят на десять лет за преступление, которое я не совершал, я не мог — воображения не хватало.
А вот чувство голода я ощущал вполне отчетливо. Дверь, конечно, была заперта, но я начал стучать в нее, и со временем на пороге возник полицейский. Я объяснил ему, что мне пора что-нибудь съесть. К моему удивлению, полицейский задумался, и, в свою очередь, стал объяснять, почему это не так просто, как кажется.
— Понимаете, сэр — сказал он, — отвести вас в наш кафетерий я не могу — это не положено. Кормить вас тюремным пайком будут, когда вас переведут в тюрьму, скорее всего сразу после допроса. — Типун тебе на язык, подумал я. — Я бы мог принести вам что-нибудь из кафетерия по вашему выбору, но и это не положено. Мне очень жаль, но порядки устанавливаю не я.
— Как же быть? — спросил я.
Полицейский опять задумался, но вдруг просиял:
— Я могу принести вам кофе и бублик, — сказал он. — Вот это — положено. Вам все равно предложат их на допросе.
— А как насчет двух комплектов? — поинтересовался я.
— Нет проблем, — сказал полицейский, и уже через несколько минут принес поднос с бубликами, маленьким творожным сырком и двумя бумажными стаканами с отвратительным американским кофе. Я поблагодарил его и принялся за еду.
Кофе, хоть и невкусный, подбодрил меня. Не скажу, что я полностью пришел в себя, но через час я уже встретил Стьюарта почти искренне улыбаясь, как и всякий добропорядочный американец.
Впрочем, Стьюарту, по-моему, было безразлично, смеюсь я или плачу. Он быстро вошел в комнату, кивком головы отпустил сопровождавшего
— Я только что переговорил с Бобом Ченом — они дают тебе полчаса на предварительную консультацию со мной. Чен рассказал мне, что сегодня ночью твой компьютер соединился с центральным компьютером «Твенти ферст бэнк оф Аризона» и перевел в «Сити-бэнк» полтора миллиона долларов. Из «Сити-бэнка» деньги были немедленно переведены еще дальше — куда, он мне не сказал. С другой стороны, ты постоянно работаешь с «Твенти ферст бэнком» — это они уже проверили, — и, значит, знаешь, как соединиться с его компьютерами. Кроме того, ты работаешь в университете сравнительно недавно, и до твоего появления никаких проблем с «Твенти ферст бэнком» не было. По их мнению, все это делает тебя главным подозреваемым. А теперь расскажи мне твою версию.
Я возмущенно сказал Стьюарту, что мне не нужно придумывать никаких версий — я расскажу ему чистую правду. При этом заявлении обычно подвижное лицо Стьюарта даже не дрогнуло. Я продолжил и объяснил ему все по пунктам. Во-первых, я никогда не работал с центральным компьютером «Твенти ферст бэнка». Во-вторых, мой компьютер стоит в открытом кубике, и любой человек, имеющий хоть какое-то отношение к нашему отделу, может его использовать в мое отсутствие. И, в-третьих, у меня есть алиби на сегодняшнюю ночь. Про отпечаток пальца я говорить не стал, потому что, по идее, я не должен был вообще знать о нем.
— Что за алиби? — спросил Стьюарт.
— Женщина, — коротко ответил я. Я ожидал, что Стьюарт спросит, кто это, но он задал другой вопрос:
— Она согласится подтвердить твое алиби?
— Полагаю, что да, — сказал я, — но полностью — не уверен.
Стьюарт замолчал и несколько минут сосредоточено думал. Затем он сказал:
— Хорошо. Я думаю, что здесь есть за что зацепиться. Во всяком случае, даже без алиби, это дело можно представить как вызывающее обоснованные сомнения. Ты когда-нибудь раньше привлекался к суду?
— Нет, — ответил я.
— Еще лучше. А полиция тебя когда-нибудь задерживала?
— Тоже нет, — сказал я. — Это для меня впервые.
— Совсем замечательно! — воскликнул Стьюарт. — Кстати, ты и сейчас формально не задержан и не арестован. Понимаешь, если бы они тебя формально арестовали, они должны были бы предупредить тебя, что ты можешь не отвечать на их вопросы, поскольку тогда твои ответы могли бы быть использованы против тебя в суде. Это было бы твоим преимуществом, но зато, будучи арестованным, ты бы автоматически оказался в тюрьме, и тебя пришлось бы вытаскивать оттуда под залог. Поэтому я и посоветовал согласиться давать показания добровольно, без ареста. Правда, это значит, что ты обязался отвечать на любой вопрос, и тебе надо быть очень осторожным. Кроме того, я теперь могу только присутствовать на допросе и изредка подавать реплики, но я не смогу останавливать допрос и подсказывать тебе правильные ответы. Главное, не раздражай их, а то быстро окажешься за решеткой. Ты все хорошо понял?
Я кивнул. Как и прежде, я плохо понимал юридические тонкости, о которых толковал Стьюарт, но совет быть очень осторожным я усвоил. Кроме того, я вновь убедился, что Стьюарт и вправду мне необходим.
— А теперь, — сказал Стьюарт, - давай поговорим о другом. Я помогу тебе в этой истории, потому что не верю, что ты способен украсть полтора миллиона, - уже второй человек сегодня говорит мне это, с некоторой обидой подумал я, — и еще потому, что еврей всегда должен помогать еврею. Но я не хотел бы делать это бесплатно. У тебя найдется две-три тысячи, чтобы оплатить услуги юриста?