SoSущее
Шрифт:
— Ну про это, про любовь, конечно. А то ты не знаешь.
— Это как в передаче у Ханги было, про секс, что ли?
— Во-первых, про любовь. Это раз. А во-вторых, где ты у Ханги секс видел? Я же тебе говорил, что на Башне лохатор стоит. Говорил?
— Говорил. Но ведь Башня не ваша уже.
— Это мы еще поглядим, не первые Овулярии проходим, — подчеркнуто браво отрезал Платон, но Рома почувствовал, что ткнул в больное. — Временно не моя, но от лохатора там никто не отказывался.
— Лохатор, вы же сами говорили, Лоханкина.
— Правильно говорил. Лохатор Лоханкина, а патент на него — мой. И внешний, для лохоса, и внутренний, для Братства. Но мы уклонились что-то, скоро собрание начнется… — теряя нить разговора, задумчиво сказал Платон и вонзил гексаду [105]
— Ну да, вы про это не договорили, — уточнил Рома.
105
Так в тексте, и хорошо, что не шестерню. Гексада, как известно, в цифровом виде выглядит так: «6». Вторично в тексте мы сталкиваемся с не вполне человеческой анатомией Платона Онилина. Поскольку прямых упоминаний о количестве пальцев на конечностях братьев-гельмантов в тексте не встречается, не исключено, что у всех адельфов на руках по шести пальцев. Хотя «званые» из числа лохоса и младших начал на примере ЕБНа имеют «законную» пятерню. — Вол.
— Про это проэты гимны пишут, — сказал Платон и довесил: — Ей.
— Кому Ей? — не понял недососок.
— Неназванной, необъятной, величавой.
— Не догоняю, дядь Борь.
— Темной, теплой и влажной, — продолжал Платон.
— Неужели? — воскликнул Рома, услышав заветные слова. — А говорили не про секс. Если это не про секс, тогда что про него?
— Рома, я о реке говорю, о Нижней Волге. Неужто для тебя темными и сырыми только гениталии бывают?
— Забылся я, дядь Борь. Видно, проэт этот, Воздвиженский, что-то разворотил во мне, муть какую-то…
— Муть ты пока не тронь, ее перед купанием проходить будем. И потом, кто тебе, недососок, — неожиданно для Ромы повысив голос, впал в отчитной раж патрон, — дал мандат Ее тайное имя в галимом базаре [106] использовать? Или на чурфаке тебя именам не учили?
— Каким именам, дядь Борь, священным? — спросил Рома с той непередаваемой интонацией, которая характерна лишь для абсолютно не волокущего в теме студента, всеми правдами и неправдами, перебежками, ползком на брюхе уходящего от пары в зачетке.
106
Неустановленный вид коммуникации, как правило, с низкой пропускной способностью. — №.
— Ладно, диплом ты купил, твое право, но этих пидагогов с магогами я на такой чурбан [107] выведу, «Владимирский централ» им «Хилтоном» покажется. — Платон уже не скрывал своего раздражения обскурантизмом неофита. — Это что за педос такой, что я тут полдня о каждый термин спотыкаться должен, а его водители будут капустой похрустывать за дипломы рисованные! Может, ты не знаешь, и чем олигофрен от олигарха отличается? — набросился на Рому Платон, явно собираясь устроить ему повторный экзамен.
107
Чурбан — судя по контексту, очередной термин из братской фени, и это не обрезок древесного ствола, а по аналогии с автобаном что-то вроде «пути Чурайса». — Вол.
— Ну,
— Молодец известно где болтается. Только это не определение.
— А что же? — изобразив покорное удивление, спросил Рома.
— Оба малы, только один умом мал, а другой избранным Мал, — ответил учитель, вытягивая губами последнего мала до размеров слона.
Рома совсем растерялся.
— Ну, Малик, ладно… Ну Мелек… — наставник делал длинную паузу, и молчание Ромы зависало над ним Дамокловым мечом. — Царь, понимаешь, начальник, унеси тебя Млечная!
Рома почтительно улыбался.
— А еще числом: у первого немного… — Платон, поглядывая на мюрида, тянул почти чеховскую паузу, — извилин, а у второго — братьев, стоящих за властью.
— А-аа, здорово, — только и нашелся ответить Рома.
— А чем монархия отличается от единоначалия?
— Ну, этим, — сделал первый изгиб мюрид, словно забыв, что перед ним не преп из «Керосинки», а настоящий начальников начальник.
— Языком, — почти с брезгливостью пояснил Платон. — А участковый от ангела?
Рома, решив сдаться, замолчал.
— Вестью, — уже спокойно сказал мистагог и, подумав, добавил: — Перед заплывом будем контрапункт изучать. А иначе ходить тебе в ооцит-недососках до следующих Овулярий.
— Дядь Борь, ну ладно недососком называете, так еще и ооцитом теперь, за что, спрашивается? — обиженно гудел Рома. — Кто такие вообще ооциты эти, третий раз уже слышу, а догнать никак не получается.
— Мне что теперь, за весь чурфак здесь работать? Базовых знаний не дают. Выпускник ооцита с овулякром путает. На титул обижается, как лох последний. Степеней не знает, в началах тоже не силен, только сосать умеет, — гневался Платон, обращая свои инвективы [108] куда-то вперед и выше себя. — Но сосабельность, это от Нее идет, чурфак здесь ни при чем, — справедливо заключил он и взглянул на так и не дождавшегося ответа ученика.
108
Инвектива — от лат. invectiva oratio — бранная речь, гневное обвинение. Во внутреннем круге, или, как любили выражаться братья, «по эту сторону «» часто играла обратную роль — скрытого от профанов восхваления. — №.
— Ладно, — смилостивился он. — До купания всем участникам мистерий присваивается состояние предрожденности, выраженное префиксом «ооцит». Это делает всех равными перед купанием. Происходит полное regressio ad uterum. Предыдущая иерархия должна умереть, и на ее прахе возникнуть новая. Поэтому каждый здесь уже не просто игнарх или олеарх какой — теперь ты ооцит-недососок, а я ооцит-археарх.
— Такого раньше не было, дядь Борь. Церемониарха помню, олеархом вы еще назывались, кажется, и медиархом тоже, а вот чтобы археархом — не было такого.
— Значит, будет. Это релятивная степень в темпоральном порядке [109] , — весело сказал Платон и подмигнул ученику.
— Понятно, ваше дышло. А нам только шею подставляй.
Онилин взглянул на сидевшего за столом неофита: он уже не раскачивался на стуле, теперь его тело точно вписывалось в позу прилежного младшеклассника за партой: руки поленницей, пальцы вытянуты. Либо присмирел, либо комедию ломает, решил Платон и уже собрался было встать, как вдруг его ученик столь же канонически оторвал от стола правую руку.
109
Переводя с братской фени на русский язык, это относительная степень в созданном на время порядке старшинств. — Вол.